H. Moser & Cie Из России со швейцарской точностью

Новая классика от H. Moser & Cie заставляет оглядываться в прошлое, особенно тех, кто высоко ценит сложные и точные часы, а возрожденная компания всячески афиширует свои российские корни. Не так давно главным исполнительным директором этой швейцарской часовой мануфактуры стал Эдуард Мейлан – cоучредитель марки Celsius XVIII, представляющей гибриды телефонов и механических часов. Среди заявленных им целей по развитию H. Moser & Cie – изменение имиджа марки в течение трех лет. В какую сторону будем меняться? Этот вопрос был адресован Эдуарду, прибывшим в Дубай для проведения ряда деловых встреч и переговоров.


Эдуард Мейлан

После ответа: «Конечно же, в лучшую!», разговор наш сразу же плавно перешел на Россию и, для начала, на историю о том, как молодой 22‑летний швейцарец из Шаффхаузена Иоганн Генрих Мозер открыл в Санкт-Петербурге свою первую часовую мастерскую еще в 1828 году. Тогда основное производство часов располагалось в Ле-Локле, где изготавливали большинство деталей и собирали механизмы. В России производили лишь некоторые корпуса и циферблаты. При этом, что примечательно, Генрих Мозер, а затем и его потомки позиционировали себя именно как российская часовая компания. Для этого были свои резоны. Россия в XIX веке – богатейшая империя, а Швейцария – бедная альпийская страна, откуда перебраться в Россию на заработки считалось за счастье: привратником ли (отсюда, кстати и название швейцар), учителем, гувернанткой и даже сельхозрабочим. До сих пор жива память о швейцарских хуторах в Крыму, исчезнувших при Сталине…

«К середине XIX века Moser стал безоговорочным лидером часового рынка Российской империи. На пике своей деятельности мануфактура H. Moser & Cie производила 70 собственных уникальных калибров, продавала большое количество часов в Японии, Китае, Персии, Франции и Новом Свете, – рассказывает Эдуард. – За годы успешной работы фабрика выпустила множество видов и модификаций часов: карманные, наручные, настенные, настольные, часы для моряков, солдат, для людей, потерявших зрение, для бедных и богатых.

Особенно дорогими считались золотые часы с репетиром, с боем четвертей и минут, с вечным календарем и Луной (то есть, с индикацией лунных фаз). Предлагались карманные часы разных видов (или, говоря современным языком, марок): «Блондель», «Робер», «Лепин», «Сальтер», «Тобиас» и другие. Градация производилась по роду специфичного устройства механизма. Вся продукция обязательно клеймилась. Причем, местоположение клейма и его информативность тоже отражали качество и стоимость часов. Например, часы с одной лишь надписью «Hy Moser & Co» на внутренней стороне крышки, без названия марки, были более качественными и стоили дороже. Из них те, на которых надпись фирмы была выгравирована готическим шрифтом, считались высшего качества. Не забывали на фабрике и уделять внимание мелочам: каталоги, инструкции, футляры, ремешки, цепочки, даже некоторые новаторские механизмы и аксессуары к часам были разработаны со швейцарской тщательностью и основательностью…

Хорошо известно, что механизмы Moser использовал для своих творений Карл Фаберже. И независимо от стоимости изделия, механизм Мозера был залогом их надежности и долговечности. Пользуясь покровительством императрицы Александры Федоровны, фирма H. Moser & Cie в 1913 году стала официальным поставщиком Императорского двора, а на рекламах фирмы появилась историческая надпись: «Поставщик Ее Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны». Другими словами, за одно столетие компания Moser превратилась в крупнейшего производителя часов для российского и зарубежных рынков с торговыми домами в обеих столицах – Москве и Петербурге, Ростове, Нижнем Новгороде, Киеве, а также с представительствами в Индии и Китае».

Двадцатый век

Мощный удар по часовой империи Мозера нанесла Октябрьская революция 1917 года. С установлением в России к власти большевиков часовую компанию Генриха Мозера, как и многие другие производства, национализировали. Хорошо, что Мозер никогда не хранил все яйца в одной корзине. В свое время он удачно вложился в мануфактуру IWC. Прочно стоявший на ногах бизнес в России Генрих Мозер оставил на управление своим представителям, а сам все больше времени уделял развитию производства в Швейцарии. В частности, он был идейным вдохновителем и организатором постройки на Рейне в 1863 году гидравлической станции, способствовавшей настоящему буму индустриального производства часов в Швейцарии.

В 1868 году Мозер вместе с американцем Флорентино-Ариосто Джонсом создал новую часовую компанию International Watch Company. Закупив соответствующее оборудование, способное работать от гидростанции, IWC наряду с Omega и Longines стала пионером промышленного производства наручных часов в мире. Генрих Мозер умер в 1875 году, оставив потомкам процветающее дело. После революции успешное некогда предприятие изрядно потускнело. Но приключения Moser с большевиками на этом не закончились. Наследница едва не разоренного часового магната – Монтена Мозер – оказалась убежденной коммунисткой и в 1925 году, едва получив наследство, тут же передала все деньги на строительство интерната для детей Коминтерна в городе Иваново. Говорят, что интернат этот стал кузницей кадров для советской разведки. Так что будущие «штирлицы» в некотором смысле воспитывались на деньги швейцарского часовщика. Вот только история эта сегодня совсем забыта…

Зато все хорошо помнят призывы покупать «Мозер исключительно в ГУМЕ», голосом Владимира Маяковского звучащие с рекламных плакатов, созданных его творческой мастерской «Окна РОСта». Локомотива пролетарской торговли… «Человек – только с часами. Часы – только Мозера». Маяковский придумал этот рекламный слоган по заказу ГУМа еще в начале 1920‑х годов. Тогда никто не мог и предположить, что подобная реклама вновь станет актуальной. Часы марки «Мозер» были настолько популярны, что многие их называли просто «Мозер». Это было большим соблазном для не столь успешных часовщиков, которые стали изготавливать подделки с именем известного мастера. Чтобы бороться со столь сомнительными плодами своей популярности, Генрих Мозер продумал систему защиты в виде «Предостережений», где подробно разъяснялось покупателям применение имени в виде клейма, его месторасположение и оригинальное начертание…

Фабрика в Ле-Локле с переменным успехом производила механизмы и часы вплоть до конца 1970‑х годов, хотя повсеместное распространение наручных часов сильно снижало объемы продаж карманных. Когда «кварцевый кризис» окончательно раздавил производство Moser, мануфактура стала частью группы Dixi-Mechanique, фактически канув в небытие.

Карманные часы H Moser & Cie. Корпусе из 18‑каратного золота, эмаль с изображением герба Российской империи. 1890 год. Из коллекции Anthony Green Antiques
Миллениум. Very Rare

Теперь о возрождении славного имени. В начале нового тысячелетия, спустя более полувека после своего основания, марка «Г. Мозер и Ко» (H. Moser & Cie), некогда гремевшая на всю Россию, действительно вернулась из небытия. Правда, не в Москве и не в Санкт-Петербурге, а на своей исторической родине – в швейцарском городе Шаффхаузен. «H. Moser & Cie возродилась в XXI веке благодаря доктору Юргену Ланге, много лет проработавшему на IWC. Собрав небольшую группу инвесторов, Ланге основал в 2002 году часовую компанию Moser Schaffhausen AG, почетным главой совета директоров которой стал тогда правнук Генриха Мозера – Роджер Николас Бальзигер. Об официальном запуске производства наручных часов под маркой H. Moser & Cie было объявлено в 2005 году, в год двухсотлетия рождения Генриха Мозера, – продолжает свой рассказ Эдуард Мейлан. – Главной концептуальной идеей марки стали классические круглые часы идеальных пропорций в корпусах из драгоценных металлов. Ничего лишнего в дизайне, акцент – на красоту и удобство в использовании. И особое внимание, как и прежде, к созданию механизмов».

В 2006 году камерный, в общем‑то, бренд из Шаффхаузена H. Moser & Cie неожиданно для всех получил приз за свою дебютную модель Moser Perpetual 1 на престижном конкурсе Grand Prix d’Horlogerie de Geneve. Причем в категории «Лучшие сложные часы», хотя, на первый взгляд, в классическом трехстрелочнике с большой датой ничего особо поражающего воображение не наблюдалось. Но, как оказалось, именно эта модель в полной мере воплотила главный постулат часового искусства: мастерство – в деталях. А сила деталей H. Moser & Cie в том, что их много. «На первый взгляд может показаться, что часы Moser слишком просты и ничем не отличаются от десятков других. Однако стоит взять их в руки, и даже непродолжительное знакомство заставляет проникнуться к ним глубоким уважением, – с гордостью отмечает Эдуард. – Каждая деталь продумана и создана не для того, чтобы удивлять знатоков на международных выставках, а для того, чтобы владелец получал удовольствие от любого прикосновения к механическому прибору с логотипом H. Moser & Cie».

С 2007 года все механизмы H. Moser & Cie комплектуются двойными спиралями Штрауманна с кривой Бреге. «Напомню, что профессор Рейнхард Штрауманн запатентовал в 1933 году свой знаменитый сплав Nivarox из семи элементов, позволяющий создать немагнитный, устойчивый к коррозии и разрывам самокомпенсирующийся материал, из которого изготавливается большинство часовых спиралей в мире, – отмечает Эдуард. – В начале нового тысячелетия внук Рейнхарда Штрауманна Томас вошел в правление H. Moser & Cie, а в 2008 году был создан холдинг Moser Group AG. Так что, производство ключевого элемента часового механизма – спирали – компания не доверяет сторонним подрядчикам».

Однако руководство компании всегда понимало, что без собственных мануфактурных калибров конкуренции не выдержать. «На Baselworld 2012 компания представила свой первый автоматический калибр, который к тому же оборудован функцией индикации времени второго часового пояса – говорит он. – Как и все, что делает Moser, новый механизм оригинален, красив и надежен. Плоский золотой ротор, украшенный гравировкой, связан с большим барабаном с помощью специальной системы и заводит его при вращении в обоих направлениях. В результате, запас хода часов на его базе составляет внушительные 72 часа».

И что же дальше? «На выставке в Базеле в 2013 году мы представили новую версию модели Moser Perpetual 1, – говорит Эдуард. – Её особенностью является то, что при весьма лаконичном циферблате, она имеет функции вечного календаря.

Круглый полированный корпус, изготовленный из 18‑каратного розового золота, состоит из трех частей. Внутри – мануфактурный калибр. На торце рифленой заводной головки, расположенной на отметке «3 часа», выгравирован наш логотип – буква «М». Словом, как обычно, ничего лишнего. Мы этим очень гордимся. Еще мы выпустили коллекцию Mayu, названную в честь первой супруги основателя бренда Иоганна Генриха Мозера. Три новые модели изготовлены из белого или розового золота с циферблатами светло-шоколадного или серебристого оттенка.

Что касается ближайшего будущего, мы хотим снова выйти на самые перспективные рынки мира, несмотря на то, что объемы нашего производства, конечно же, несопоставимы с признанными гигантами отрасли. Основную ставку сегодня мы делаем на эксклюзивность, лаконичность и красоту. Даже наша новая рекламная кампания не подразумевает размещения изображений той или иной модели часов. Печатная реклама выглядит так – страница с нашим логотипом и слоганом “Very Rare” («Очень редкие») и ссылка на вебсайт. Всё. Дальше каждый волен делать свой выбор. И, конечно же, однажды мы мечтаем вновь оказаться в России. С любовью к великой державе и со своей беспрецедентной швейцарской точностью».

I agree to have my personal information transfered to AWeber ( more information )
Tags:
0 shares