Роскошь A La Russe

Российский Ювелирный дом MOISEIKIN не может похвасться многовековой историей и славным прошлым. Однако его настоящее заслуживает подробного рассказа, поскольку в произведениях, с 1992 года создаваемых в мастерских компании на Урале, слышится эхо выдающихся традиций самых лучших и известных русских мастеров – художников, ювелиров, камнерезов, механиков. О том, как рождается красота в камне и как важно сберечь уникальные русские техники работы с драгоценными металлами, и почему необходимо сказать свое слово в мире роскоши, мы беседуем с основателем ювелирного Дома, художником-ювелиром и просто интересным человеком Виктором Моисейкиным.

Виктор, добрый день. Мы рады приветствовать Вас в Дубае. С чего началась Ваша любовь к камнерезному искусству?

Я родом из Екатеринбурга, а живя на Урале, просто невозможно не влюбиться в драгоценные и поделочные камни, которые окружают человека с самого детства. Мой путь в профессию ювелира начался, наверное, с моего деда. Он был скульптор и архитектор, прекрасно рисовал. В нашей квартире им были расписаны все стены: сказочные орнаменты, летящие ласточки, напоминающие японские гравюры… Он лепил, и я лепил вместе с ним. Так я сначала прикоснулся к искусству, а потом уже, в более сознательном возрасте стал им живо интересоваться. Кроме того, я с юных лет любил камни, чем‑то они меня притягивали.

Как долго Вы постигали основы камнерезного и ювелирного искусства?

Изначально я получил механико-машиностроительное образование, которое мне в дальнейшем очень помогло в работе с механическими камнерезными произведениями. Потом я окончил факультет международных экономических отношений, а уже многим позже, в Москве, отдельно занимался с преподавателями ювелирного и камнерезного дела. Сегодня я получаю от своей работы огромное удововльствие. Мне нравится наблюдать за красотой природы и нашим постоянно изменяющимся миром. Я радуюсь ему и пытаюсь выразить свои впечатления доступным мне языком – с помощью ювелирных и камнерезных произведений.

Но ведь только на первый взгляд фраза Микеланджело о том, что для создания идеальной скульптуры нужно взять кусок мрамора и отсечь от него всё лишнее, кажется простой и понятной. Как на самом деле рождается произведение в камне? Как найти тот самый нужный камень для того или иного шедевра?

Подбирается камень как‑то сам. Это как в песне, когда нужное слово вдруг само становится на свое место… У меня очень часто новый проект начинается именно со стихов. Возникает какой‑то эмоциональный образ. Я его записываю, стараясь довести стихи до совершенства. В процессе этой работы сначала возникает понимание, а затем и точное представление, каким будет произведение и какой именно будет использован камень, с помощью которого я смогу выразить именно это чувство или эмоцию. А дальше начинается основной процесс, где самое главное – любить свое дело и стремиться к совершенству. Постоянно. Поскольку границы и понимание совершества постоянно расширяются и видоизменяются.

Но тем не менее, я стараюсь его достичь, не давая себе поблажек. Это процесс, за который меня часто критикуют, так как я не могу остановиться, продолжая что‑то улучшать и доводить до идеального, по моим ощущениям, состояния.

Но кто‑то всё же должен говорить «стоп»? Кто это в Вашей команде?

Я сам. Но только тогда, когда чувствую, что произведение готово к выходу «в жизнь». И что оно, на тот момент моего понимания совершества, является по‑настоящему совершенным. И я уже не могу в нем больше ничего изменить. Это означает, что я достиг идеала. Честно говоря, я очень хочу, чтобы каждая моя работа была именно такой – идеальной.

Каждый раз, начиная продумывать новое произведение, я раздвигаю границы своих познаний и возможностей. Если я всё о ней заранее знаю, мне становится неинтересно. Но вот когда есть какая‑то идея, а я не знаю, как к ней подступиться, и все вокруг говорят мне, что это невозможно, вот тут‑то и появляется азарт. Тогда я говорю, что именно этим мы и займемся.

Компания MOISEIKIN в нынешнем году отмечает свое 21‑летие. Я горжусь тем, что за этот период мне удалось создать команду настоящих профессионалов, искренне любящих свое дело. Без этих людей я не смог бы реализовать ни одной своей задумки. Поэтому я бесконечно благодарен им.

У Вас есть любимые материалы, с которыми ассоциируется марка MOISEIKIN, и которые лучше всего поддаются Вашим замыслам?

Да, конечно. Это наши уральские камни – яшма, малахит, родонит, змеевик. Они меня вдохновляют, прежде всего, своей удивительной красотой и выразительностью. Со мной могут спорить другие ювелиры, но для меня, если на одной чаше весов будет яшма, а на другой бриллиант, я выберу яшму, потому что она красивая. Да, бриллиант очень хорош сам по себе, но я очень редко использую его как центральный камень в изделии. Я могу создать из бриллиантов звездную россыпь на небе или, например, чтобы подчеркнуть образ, сделаю из них кристаллики льда… Или просто воссоздам сияние мимолетности света, потому что для меня бриллиант и есть источник света, не более того. За более чем двадцать лет работы мне удалось сформировать именно такое отношение: любой камень – это, прежде всего, материал, вдохновляющий художника. Каждый драгоценный, полудрагоценный или поделочный камень на нашей планете хорош, он способен выразить собой какую‑то определенную идею или нужный оттенок. Это как выбор красок в живописи. Кто может сказать, какой цвет лучше – зеленый или красный? Какой из них дороже? Можно решить, что красный выглядит дороже, и давайте мы будем всё красным рисовать… Поэтому, я пытаюсь найти то, что уже создала природа, и добавить к этому свои идеи, совмещая естественное с человеком, его чувствами, глубиной его восприятия. Да, это несколько восточный взгляд, но я пытаюсь найти дух камня и раскрыть его.

Звучит, как в сказе Бажова, когда Данила-мастер искал душу камня, чтобы создать идеальную чашу в виде цветка…

Именно. Наши российские мастера всегда следовали этим принципам. Они никогда не стремились за деньгами. Их творения редко были коммерческими. Они просто шли к достижению совершества в своем деле, любили природу и материалы, с которыми работали. Что касается Павла Петровича Бажова, то, безусловно, мы часто обращемся к его творчеству. Например, в этом году мы делали проект «Великий полоз», сейчас размышляем над «Малахитовой шкатулкой». Его сказы – это наш образ мысли, наша российская история, культура и традиции. Я убежден, что ни к чему нам вдохновляться чужими образами, за которыми стоят чужие ценности.

Мне даже странно, что сегодня мы ищем национальную идею России. Кто её потерял? Всё прекрасное задолго до нас было создано, трудами многих поколений наших предков. Просто не нужно ничего выкидывать «на свалку истории» и забывать. Стоит взять всё лучшее за основу и заново развивать. Например, как в свое время совершил революцию в дизайне, если можно так выразиться, российский имератор Александр III, который взял и профинансировал поиск, сбор и печать исконно русских орнаментов. Время его правления было периодом расцвета промышленной революции, и нужно было изготавливать ткани, предметы обихода, другие товары, а все имевшиеся в обращении узоры были не нашими, не русскими. Тогда император, прекрасно осознающий, что промышленники делают свое дело и следует им помочь работать так, как нужно государству, за собственные средства снарядил большие экспедиции по России, в ходе которых были собраны многочисленные национальные орнаменты самых разных наших народов и народностей. Некоторые уже даже стали подзабываться. На их основе был выпущен огромный сборник, которым и стали с удовольствием пользоваться все промышленники, нанося эти орнаменты на ткани и другую свою продукцию. Так что, всё в нашей истории уже было. Нужно помнить об этом. И, конечно же, эти уже переработанные орнаменты, нашли широкий отклик у населения. Никого не нужно было убеждать носить вещи и пользоватьсяутварью отечественного производства. Эта волна народного патриотизма помогала общему подъему страны, так как все гордились тем, что сделано в России.

Вы гордитесь своими произведениями?

Мне больше всего на свете хочется гордиться своими произведениями именно потому, что они сделаны в России. Мы посещаем многочисленные выставки за рубежом, и нас часто спрашивают, в какой части Азии мы изготавливаем свои произведения. На что я отвечаю, что в русской части, ведь наш город Екатеринбург расположен как раз на границе между Европой и Азией. Мы можем выполнить и европейское, и азиатское по стилю изделие, но всё равно оно будет русским. Кстати, многим моим иност ранным коллегам даже в голову не приходит, что такого уровня вещи могут быть родом из современной России.

Одному монаху XV или XVI века приписывают такое высказывание: «Стояла Русь на добре и правде. Вбирала в себя всё самое лучшее. Творила, как мера и красота вещей укажут». Вот в этом и есть уникальность нашего географического положения, когда мы вбираем в себя и западное, и восточное. Лучшее! Однако основываем всё на нашей духовности, на неких исконно русских ценностях, сегодня выходящих за пределы стремительного и материального мира.

Почему наше искусство так любят и понимают? Да потому, что оно за рамками современного круга жизни. Это нечто иное, из невидимой области, из‑за пределов сознания. Может быть, это проявление божественного… И все художники мира пытаются его отыскать.

Ваши изделия пытаются копировать?

Я стараюсь делать такие вещи, которые очень сложно или почти невозможно скопировать. Мы были на выставке в Шанхае, где к нам подходили китайцы и, качая головами, отходили. Видимо, понимали, что скопировать не выйдет.

Одним из самых интересных в ювелирном и техническом плане произведений можно смело назвать Ваши настольные часы «Рог изобилия». Что послужио основным толчком к их созданию?

Размышления. О том, что на протяжении многих тысячелетий пытались выразить философы и живописцы, скульпторы и музыканты – о богатстве нашего мира. Бог дал нам изобилие. Всему человечеству! Это свойство нашего мира, а все ограничения происходят только по нашей вине. Поэтому «Рог изобилия» – это, в первую очередь, философское произведение, над которым хочется поразмышлять. Потом, оно очень красиво и технически сложно. Для меня важно, чтобы любое изделие несло в себе смысл, идею. В случае с «Рогом изобилия» этот смысл кроется в подставке, в которой расположены механические часы, говорящие о бренности времени. Чем выше мы поднимаемся над этим временем, тем больше вокруг изобилия, стоит только оглянуться. Ведь очень часто мы просим воды, стоя по горло в воде. И все, что нам требуется, это чуть‑чуть наклониться и попить.

У Вас в коллекции много изделий, навеянных миром флоры и фауны. Как Вам удается делать птиц и зверей абсолютно живыми? Как вдохнуть эту жизнь в камень?

В камне уже есть жизнь, мне важно её проявить. Я не Бог, вдохнуть в изделие жизнь я не могу. Но я точно знаю, что вокруг нас всё живое. И если мы говорим о соединении восточных и западных традиций, то в наших произведениях есть некая скульптурность и натуралистичность, присущая западному искусству, и умение виртуозно работать с цельным камнем, что характерно для культур Китая и Японии. Мне захотелось отойти от традиционных методов подбора камней по цвету и их дальнейшего склеивания между собой. Я изначально решил пойти дальше, чтобы сохранить и проявить свойства одного камня. Мне это удалось, правда, на исследования и поиски ушло мучительных три года работы. Представляете! Три года! Это мистическая цифра. Эти годы мне и моим коллегам понадобились на переосмысление своего опыта. Начинали мы опять с того, что это невозможно. Но сегодня хорошо понимаем, что невозможное тогда, сейчас вошло в разряд понятного и естественного, а невозможными становятся новые задачи и другие идеи.

Каждое наше творение создается в единственном экземпляре. Невозможно его повторить, и не только из‑за технологических сложностей, но и потому, что подобранные камни будут уже другими, а значит, и изделие получится новым. И опять единственным и неповторимым. В этом мне также видится Божий промысел.

А как насчет ювелирных украшений марки MOISEIKIN?

В ювелирных коллекциях мне удалось передать нужную эмоциональность и мимолетность мгновения.

Все‑таки каждое ювелирное украшение – это очень личное. Я взял в качестве примера творчество Винсента Ван Гога. Особенно тот период, когда он всерьез увлекся японской гравюрой и пытался перенять у художников Страны восходящего солнца стиль письма, как раз и направленный на то, чтобы уловить мгновение. Меня это вдохновило. Помимо того, что я сам обожаю японское искусство, его переосмысление Ван Гогом дало мне новый творческий импульс. То есть, я начал не просто создавать ночь, тщательно вырисовывая каждую звездочку на небе, а проецировать в изделие собственное впечатление об этой ночи в определенный момент времени. Понимаете разницу? Каждый раз воплощая ночь в камне, я получаю разные её вариации. Сегодня она одна, завтра – иная. И не потому, что испоьзуются разные камни, а потому, что и я её по‑другому чувствую всякий раз. Иногда мне хочется сделать её более нежной, в другой раз – более романтичной. И каждый раз я вижу её по‑новому. У японцев есть выражение, которое буквально переводится как «любование вещами». Когда начинаешь об этом задумываться и над традициями созерцания, сложившимися в японском обществе за многие тысячелетия, кажется, что было бы здорово иногда остановиться и начать разглядывать всё, что тебя окружает. Предметы, природу, людей… Мы вечно бежим. Нам не хватает времени на то, чтобы понять, что самыми обыкновенными вещами можно по‑настоящему любоваться и получать от этого удовольствие. Чему‑то учиться, просто проживая каждый день. Ведь цветение сакуры и наша жизнь одиаково коротки в масштабах Вселенной. И не зря, получается, японцы любуются этим цветением, которое мимолетно. Значит, и нам стоит любоваться каждым мигом жизни. Находить красоту в каждом дне, а не подводить его итоги в своем ежедневнике, ни о чем не сожалея и не задумываясь.

Хорошо известно, что Ваши произведения приобретают известные в мире люди. Как они Вас находят?

В основном, на выставках разного рода, в которых мы регулярно участвуем. Во Франции, например, мы познакомились с предствителями русской диаспоры из семей эмигрантов первой волны. Это было семь лет назад в Грассе. На меня произвело неизгладимое впечатление, когда наши гости говорили мне, что пока в России создаются такие произведения искусства, Россия жива. И я понял, что в умении создавать и видеть красоту и есть сила нации, мощь страны. Это и отличает Россию от всего мира.

Как Вы определяете для себя понятие «роскошь»?

Я выбрал для своего Ювелирного дома девиз “Russian Luxury”, вложив в него собственный взгляд на роскошь. Поверьте мне, роскошь – это не самый крупный в мире бриллиант. Роскошь – это красота природы, помноженная на любовь человека и его стремление привнести божественное в свои творения, увидев красоту в деталях. Русское искусство – это искусство деталей и мелочей. Нет в нем несущественного или неважного. Каждая мелочь имеет значение. В конечном счете, всё искусство – это подражание природе. Ничего более совершенного человек еще не создал, как ни пытается… Об этом говорили и Леонардо да Винчи, и Марк Шагал, и многие другие мастера.

Мне очень важно, чтобы у России появилось собственное ювелирное лицо. Я это буду или нет, не важно. Главное, чтобы у нашей страны появились выдающиеся имена и мастера, о которых бы знал весь мир, как когда‑то все боготворили Карла Фаберже и его творения. К сожалению, мы многое растеряли. И мне немного жаль, что марка Faberge, например, сегодня принадлежит англичанам, а не россиянам, которые, может быть, смогли бы по крупицам восстановить уникальные вещи и создать на их основе другие шедевры.

Когда понимаешь, что есть страна, есть семья, есть корни – всё получается. Мы должны быть связаны со своими корнями, всегда помнить, кто мы и откуда. Поймите, нет сегодня новой России, есть Россия с глубочайшей и богатейшей тысячелетней историей. Переход из прошлого в будущее как раз и выражен в произведениях искусства, а потому очень важен. Он дает понимание, что ты не начался сейчас и сейчас же закончишься, поэтому хватай, пока успеваешь. А начался ты давным-давно, и дети твои станут твоим продолжением. Поэтому так важно подарить детям красоту, окружить их нужными произведениями искусства, книгами, музыкой. Донести до них, то, что было до тебя, сохранить и приумножить, добавив свое. В этом сила России. В этом суть её исуксства.

Виктор, спасибо за чрезвычайно интересную беседу. Желаем Вам дальнейших творческих успехов, новых шедевров и поддержки единомышленников.

Произведения ювелирного дома MOISEIKIN известны как в России, так и далеко за её пределами. Некоторые изделия пополнили коллекции королевы Великобритании Елизаветы II, принца Майкла Кентского, канцлера Германии Ангелы Меркель, знаменитого дизайнера Пако Рабанна, оперной дивы Елены Образцовой и многих других известных людей.

В 2012 году по случаю 20‑летнего юбилея Ювелирным домом была открыта галерея-музей в Москве. Её экспозицию составляют редкие и уникальные произведения, которые были накоплены за весь период существования компании.

• 2010 – Ювелирный дом MOISEIKIN получил Ордена мемориального фонда Карла Фаберже «За выдающийся вклад в развитие российского ювелирного искусства»
• 2009 – Премия Гохрана в номинации «Камнерезное искусство»
• 2006 – Диплом Гильдии ювелиров России в номинации «Ювелирная фантазия»
• 2004 – Знак профессионального стандарта «Высокий дизайн», присужден Союзом дизайнеров России
• 2004 – Диплом «За оригинальность дизайна и высокое мастерство» в номинации «Производство», вручен Алмазным клубом России
• 1997 – Диплом Коллегии экспертов и оценщиков ювелирных изделий и антиквариата
• 1996 – Диплом «За успешные творческие начинания» вручен Московским фондом культуры