Старинные часы
Может быть, это странно, но я, только во время встречи с Паскалем Раффи, впервые задумалась о том, что не так уже он велик и могуч наш замечательный русский язык, когда нужно со швейцарской точностью дать определение этим произведениям искусства. Судите сами, в английском языке все часы называются по‑разному: наручные и карманные – watch, каминные и настольные – clock, а совершенно необыкновенные не иначе, как timepiece. У нас же это всё – просто «часы», что никак не соотносится с тем, что дарит миру удивительная компания Bovet.
С первых минут нашего разговора становится понятно, что Паскаль Раффи влюблен в искусство во всех его проявлениях. Эта любовь привела его к приобретению Дома Bovet в 1997 году, хотя, как говорит он сам, были на рынке и другие варианты.
Паскаль, скажите, пожалуйста, что роднит Вас с маркой Bovet?
Любовь к прекрасному. Страсть к чистому искусству. Свое отношение к этому я могу выразить одним словом – образование. Настоящее искусство – это, прежде всего, образование. Без образования не бывает искусства. Художник, не знающий основ, не может, во‑первых, называть себя художником, а во‑вторых, никогда не сумеет создать ничего стоящего. Только образование и самообразование позволяют постичь гармонию, из которой соткана наша Вселенная. Взгляните на мои часы. Для того, чтобы они появились на свет, более ста пятидесяти человек, лучших профессионалов и знатоков своего дела – ювелиров, механиков, часовщиков, должны были трудиться на протяжении долгих месяцев. Более того, им необходимо было достичь такой гармонии между собой, чтобы разделять философию безупречности, преданности своему ремеслу, как бы трудно ни было. И все это ради того, чтобы сделать часы. Вот эти часы Bovet. У каждого из наших мастеров, выдающихся людей и потрясающих ремесленников, за плечами долгая дорога в профессию и годы бесконечного освоения новых знаний. Высшая цель часового мастера – постичь гармонию механизмов. Вам это не напоминает тернистый путь художника, архитектора, музыканта? Все они, точно так же, прежде чем достичь определенного уровня мастерства, должны годами учиться, повторяя свои ошибки, созидать и снова учиться.
Значит ли это, что Вы полагаете часовое ремесло высоким искусством?
Да, сегодня я честно приравниваю часовое дело к высокому искусству. Безусловно, мы не художники, но мы создаем уникальные, хоть и утилитарные вещи, способные вызвать восторг и удивление. Кроме того, с миром искусства часовщиков роднит еще кое‑что. У нас, как и у музыкантов или художников, существуют школы ремесла и традиции почти сакральной передачи знаний и навыков через поколения. Они мало общего имеют с академическим образованием в современном его понимании. Скорее, они ближе к способам передачи знаний, существовавшим столетия назад и основанным на непосредственном, совместном созидательном опыте ученика и учителя. Именно поэтому я предпочитаю поддерживать не презентации и модные показы, а интересные события из мира классической культуры. Bovet как часовая марка настолько известна среди целевой аудитории, что мы не нуждаемся в дополнительных инструментах продвижения. Но я считаю своим долгом помогать тем, кто, уже исходя из своей цеховой принадлежности, разделяет философию классических мастеров.
Выходит, что и сегодня всё в Bovet базируется исключительно на философии и эстетике прошлого?
И прошлого в том числе. Поверьте, я не стараюсь подробно изучать какие‑то глобальные тенденции рынков и кому‑то что‑то сегодня рекомендовать? Кто я такой для этого? Если мы что‑то делаем в Bovet, то, да, это происходит исключительно исходя из нашей собственной философии, из личных предпочтений. И слава Богу, в часовом мире не только мы готовы поддерживать классическую культуру, искусство и образование, напоминая людям о том, что еще живы традиции старых признанных мастеров. Мир такой большой, представляете, насколько масштабную работу по продвижению культурных ценностей можно развернуть! Дело на этом поприще найдется всем. Главное, чтобы в этот процесс были вовлечены люди, обладающие достаточными возможностями и серьезным весом.
Паскаль, не будь часовой дом Вашей страстью, чему бы Вы посвятили себя?
Если бы я не возглавлял часовой дом, я, скорее всего, искал свое место в мире музыки. Хотя, коллекционировать часы все равно не прекратил бы. Я не буду говорить о том, как я люблю музыку, и рассказывать, кого из композиторов предпочитаю. Вместо этого стараюсь выразить все бесконечное многообразие эмоций и впечатлений в трех словах: Это Мой Мир. Я так живу. Так живет моя семья. Трое моих детей серьезно занимаются по классу рояля и берут уроки вокала. Надеюсь, что в их жизни музыка станет такой же страстью, как и в моей.
Хорошо известно, что Bovet не является массовым производством часов, однако, каждый год Вы радуете своих поклонников новинками. Над чем сегодня колдуют Ваши мастера?
Всякий раз мы даем себе слово не выпускать больше трех новых моделей в год. Однако непрекращающийся поток идей и инженерных находок заставляет нас делать в два или больше раза новинок, чем было запланировано. Bovet производит уникальные с инженерной и эстетической точек зрения механизмы. Результаты, которых мы уже достигли в разработке и изготовлении турбийонов могут в ближайшем будущем стать эталоном качества этих сложнейших устройств. В настоящее время мы находимся в поиске новых, не исследованных часовой промышленностью материалов. План разработок в этой области в Bovet расписан вплоть до 2017 года. Большинство наших идей я не могу разглашать. Но одно могу сказать точно: мы никогда не будем использовать кремний, поскольку этот материал вызывает неизбежные ассоциации с компьютерами, смартфонами и Силиконовой долиной, что никак не сочетается с идеологией Bovet: новые технологии должны служить во благо традиций, а не наоборот.
Какова главная отличительная черта всех моделей Bovet, кроме их выдающихся механизмов?
Отличительная черта в их схожести. Не очень понятно, правда? Для ювелирных и многофункциональных моделей дизайнеры компании используют круглый корпус Fleurier, который повторяет классические карманные часы XIX века. В них верхнее крепление для ремешка сделано в виде кольца для цепочки, а заводная головка расположена прямо под ним. Это очень удобно и позволяет создавать множество модификаций. Необычный корпус влечет за собой и уникальный механизм. В моделях часов Bovet используются эксклюзивные калибры, которые сегодня создаются лучшими женевскими мастерами. Для сложных часов нами используется корпус Sportster, который отличается тем, что кнопки управления хронографа расположены вверху, по бокам от кольца для крепления ремешка. Чтобы решить эту задачу, мастерам пришлось повернуть часовой механизм, что нисколько не отразилось на точности хода. Хронографы Sportster сертифицированы Швейцарским институтом хронометрии (C. O. S. C.).
И все же главное отличие часов Bovet – это циферблаты. Как и раньше, они по‑прежнему декорируются при помощи многослойной эмали и простых инструментов – печи для обжига, напильника, полировального круга, гравировальной машины и самой обычной кисточки. Правда, для этого нужно довольно много времени. На один циферблат художник-миниатюрист дома Bovet затрачивает около 250 часов, а работа складывается из семи этапов. Сначала на бумаге создается точная карандашная схема рисунка в масштабе 1:5, которая переносится на перламутровый циферблат по известной всем первоклассникам схеме – «по клеточкам». Затем на всю поверхность рисунка наносится основной тон изображения. Это делается для того, чтобы сквозь него не просвечивал перламутр. После этого художник рисует на циферблате миниатюру, используя от 10 до 20 кисточек из меха куницы (некоторые могут состоять всего из одного волоска). Сами понимаете, мастер вынужден пользоваться специальной лупой. Толщина красочного слоя не превышает 0,005 миллиметра! И вот тут наступает самый ответственный момент. Готовый циферблат несколько раз обжигают, причем в последний раз он проводит в специальной печи не менее пяти часов. Но и это еще не всё. На заключительном этапе на поверхность циферблата наносят несколько слоев (не менее пяти) специального лака. Толщина этого защитного покрытия не должна быть больше 0,15 мм. Сушат циферблат целые сутки при температуре 120 градусов. И только после окончания этого очень сложного процесса на него наносят часовые метки и делают отверстия для осей.
Особое очарование часам Bovet придает слегка выпуклая форма циферблата с эмалевым покрытием. В тот момент, когда эмаль на заготовке находится в расплавленном состоянии, её вдавливают в специальную графитовую форму, которая используется только один раз, и оставляют в ней до полного остывания. Потом циферблат полируют, а в некоторых случаях дополнительно украшают бриллиантами.
Нельзя не обратить внимания еще на одну особенность Bovet: многие наши модели выполняются как парные часы. Миниатюры на их циферблатах практически зеркально повторяют друг друга.
Откуда пришла эта тенденция?
Так сложилось исторически. Еще основатель марки Эдуард Бове в свое время предлагал своим китайским клиентам приобретать по два экземпляра часов, вместо одного, по вполне банальной причине: если часы Bovet требовали ремонта, неисправные отправляли в Швейцарию и пользовались их «копией». Путь из Китая в Европу в те времена не был таким быстрым, как сейчас. А в Поднебесной «парность» часов оказалась как нельзя кстати. Там всегда считалось, что парные предметы необходимы для поддержания гармонии Вселенной.
Кстати, вам известно, что именно в Bovet задняя крышка корпуса часов впервые стала прозрачной? Это было сделано для того, чтобы продемонстрировать всю красоту и изящество механизма, в котором золотые и платиновые детали украшались гравировкой или особой шлифовкой. Оригинальная находка сохранена нами и в современных моделях.
Паскаль, для кого Вы создаете свои часы? Только лишь для ценителей?
Честно? Я создаю часы для собственного удовольствия и стараюсь, чтобы люди, обладающие ими, были счастливы. А по –другому и быть не может, ведь все без исключения модели этого одного из старейших часовых брендов – настоящее произведение высокого часового искусства.
Спасибо Вам за беседу. Будем ждать выхода новых коллекций Bovet.
Из истории Bovet
Основателем часовой компании Bovet был Эдуард Бове, который родился в швейцарском городе Флёрье в семье часовщика Жана-Фредерика Бове. У него были сестра и четверо братьев. Когда в 1814 году свергли Наполеона Бонапарта, Эдуард Бове выступил против возвращения ненавистной ему прусской системы правления. Окончив школу, вместе со своими братьями Фредериком и Альфонсом, он уехал в Лондон, чтобы продолжить обучение часовому делу. В то время столица Великобритании славилась тем, что давала передовые знания, обучая тонкостям часового ремесла.
В 1818 году молодой часовщик устроился в компанию Magniac и отправился в китайский город Кантон, единственный город, открытый для иностранцев. Китай начала XIX века поражал гостей из‑за рубежа ужасающей бедностью и, одновременно, исключительной изысканностью. Любой крестьянин мог процитировать Конфуция и Лао Цзы, не имея никакого представления о грамотности. Император Поднебесной никогда не покидал Запретного города (так назывался его дворец), в котором он появлялся на свет и уходил в память поколений. Такой была эта страна.
Через некоторое время, в 1822 году, совместно со своими братьями, Бове открывает в Китае компанию по торговле часами. В мае того же года в Лондоне другим братом был составлен первый устав новой компании. Когда дела пошли в гору, братья Бове решили перевести производство в свой родной город Флёрье. В 1830 году происходит триумфальное возвращение Эдуарда Бове на родину вместе со своим сыном, который родился в 1826 году в Китае, в городе Макао.
Главное для часов – высокая точность и надежность. Изделия Bovet отвечали этим требованиям. Качество швейцарских механизмов и тогда было непревзойденным. Но секрет успеха марки был в другом: в оформлении часов Эдуард Бове первым начал использовать китайские мотивы и традиционные древние технологии – роспись по эмали и перламутру. Когда мода на все восточное вместе с ветеранами опиумных войн пришла в Европу, часы Bovet оказались даже у членов британской королевской фамилии.
В 1840 году из Лондона в Швейцарию вернулся и брат Эдуарда Фредерик, который принял пост руководителя компании, где к тому времени работало уже порядка 175 человек, а в ноябре того же года братья учредили новую компанию, названную «Братья Bovet и Ко.». Миллион франков стал её уставным капиталом. Эдуард Бове сделал часовые стрелки змеевидными, чего не делал больше никто и никогда из мастеров высокого часового искусства.
В 1845 году Фриц, старший сын Альфонса Бове, принял решение также отправиться в Китай, чтобы изучать там народную музыку. Сам он увлечённо играл на скрипке. Вскоре он транскрибировал тоновый строй для новых музыкальных шкатулок, которые начали производить в Швейцарии для продажи в Китае. Позже он стал вице-консулом Франции.
В 1849 году Эдуард Бове умер, а в 1855 году парные золотые часы Bovet с циферблатом, выполненным в технике перегородчатой эмали, сделанные специально по заказу китайского императора, получили Золотую медаль на Всемирной выставке в Париже.
В 1864 году компания была продана семьей Бове двум представителям инспекции производства во Флёрье. Несмотря на это, братья всё так же продолжали заниматься организацией производства и сбыта. Однако в 1901 году они полностью оставляют часовой бизнес, и торговая марка Bovet уходит с молотка на парижском аукционе за более чем сто тысяч франков золотом.
В 1918 году компанию приобретает фирма «Жак Ульман и Ко.» из Ла-Шо‑де-Фон, которая имеет свои филиалы в китайских городах. А в 1932 году она закрывается.
Годом возрождения Bovet становится 1997. Тогда часовую компанию приобретает Паскаль Раффи. Юрист по образованию, он более 20 лет проработал в фармацевтической, а затем нефтяной промышленности и при этом продолжал семейную традицию: семья Раффи известна тем, что коллекционирует часы на протяжении уже четырех поколений. Под его руководством производство часов постепенно увеличилось в несколько раз (с 300 до 2 тысяч экземпляров в год), причем речь ни в коем случае не шла об отступлении от традиций. Поэтому все часы Bovet, которые продаются сейчас, ничуть не уступают лучшим экземплярам из коллекции императора Китая. А изысканность и изящество часов Bovet до сих пор поражают знатоков.
