Art+Privé Issue #13

Наш сын Антон Барщевский стал генеральным продю- сером проекта, дочь Дарья Виолина – креативным продюсером. Их обоих растила бабушка, которая, как и героиня «Саги», пять лет провела в сталинском лагере. Мы с женой родились при Сталине, взрослели в хрущевскую оттепель, большую часть жизни прожили в застойные годы, вместе со страной пережили круше- ние советского строя, вдохновение «времени надежд». И снова разочарование. Мне кажется, наше поколение обладает очень объемным видением всего процесса… Мы можем и должны говорить о прошлом. Мне было восемь лет, когда умер Сталин. Мы жили в Доме Писателей на улице Горького, нынешней Тверской. Действие «Московской Саги» происходит во дворе именно этого дома. Там была квартира моего деда, одного из основателей Союза Писателей. Он тоже попал в жернова сталинского террора и погиб в 1937 году. Когда мой отец ставил памятник на могиле бабушки, он написал на камне также и имя деда, чьей могилы естественно нет… А другому моему деду повезло: он прошел всю войну фрон- товым фотокорром, был в числе первых, кто встретился с американцами на Эльбе. А до того под Сталинградом он прочитал приказ «Ни шагу назад» и перестал писать письма домой. Почти год семья ничего о нем не знала. Потом пришло известие: вышел из окружения, жив-здоров. В том же письме объяснил причину молчания: думал, живым отсюда не вернусь, пусть семья постепенно привы- кает к мысли, что я погиб – так гуманней. Ответ бабушки был короток: ты дурак! Дед умер в 1981 году от осколка, полученного под Сталинградом. Тогда при разрыве снаряда в ногу попало 11 осколков. С десятью хирург справился, а последний тронуть не решился: «Все равно здесь погиб- нешь, так уж лучше от пули, чем у меня на столе. А выжи- вешь – в мирной жизни сделаешь операцию». Мой дед выслушал это спокойно. Он вообще был очень сдержанным и мужественным человеком. Плакал он в жизни однажды: когда началось «Дело врачей»… И об этом тоже сказано в «Саге». Так что это фильм о времени и о себе… Вы как‑то рассказывали, что когда в «Московской саге» снимали человека в гриме Сталина, и он вошел в павильон, то все окаменели. Вы лично как для себя обозначили отношение к историче- ской личности «вождя народов»? Действительно, при появлении на съемочной площадке человека в сталинском гриме и костюме, всем стало не по себе… Это еще раз доказывает «черную магию» этой фигуры. Его нет на земле более шести десятков лет, но аура его личности по‑прежнему существует. Не стоит смотреть на него как на примитивное чудо- вище. Он, конечно, человек выдающийся, но – преступ- ник. Хладнокровный убийца. Расчетливый садист. Он ни во что не ставил человеческую жизнь. Чужую жизнь. Свою маниакально охранял. Он умел быть обаятель- ным, теплым, умным, умел влюбить в себя, покорить, сделать своим рабом. Он околдовал миллионы. Но все это не принесло ему счастья, сам он прожил жизнь полную страха, ибо знал: за безвинно пролитую кровь ему воздастся… Ведь он учился в духовной семинарии, он знал Закон Божий… «Московская сага». Рабочий момент. Дмитрий Барщевский, Ольга Будина и Андрей Ильин 2015 january - february art plus privÉ 77 PRO cinema