Art+Privé Issue #18

И сторик моды, постоянный ведущий программы «Модный приговор» на Первом канале, автор множества книг о моде, коллекционер. Специально для Art+Privė участи уехала с дочерью в Париж, где открыла в 1924 году небольшой дом моды «Анели». К сожалению, долгие поиски моделей дома «Феражаль» и в Стамбуле, и в Париже не увенчались успехом. Вполне возможно, что то были вещи без «грифа», то есть неподписанные, что, безусловно, затрудняет их розыски. В 1920 году князь Тохтамыш Гирей и его сестра открыли дом моды «Сидан», продержавшийся до начала 1960‑х годов. Главными художницами-закройщицами там были Елизавета Акимовна Ченоль и Анна Александровна Фролова. До конца 1930‑х годов в Константинополе сущест‑ вовали русское ателье белья и корсетов «Корсак» и шляпное дело «Ольга». В начале 1920‑х годов Союз молодых христиан организовал для русских эмигрантов курсы по изготов‑ лению шляп и выделил для них стипендии. Выпускницы курсов открывали собственные ателье или поступали на работу в уже существующие. Мода русского Константинополя была разительным контрастом привычной, оттоманской. Турчанки по‑преж‑ нему носили национальную одежду с густыми вуалями, закрывавшими пол-лица. Русские же дамы, ходившие кто в чем, демонстрировали чаще всего последние летние модели кисловодских и ялтинских портних. Их платья, укороченные по моде 1919 года, с заниженной талией, носимые без корсета, были, безусловно, европейской новинкой в красочном Константинополе. Очаровательные голубоглазые блондинки сводили с ума. О русских женщи‑ нах в Константинополе появилось тогда множество статей и карикатур: турки млеют в кофейне перед русской офици‑ анткой; аварии, вызванные появлением русской дамы на тротуаре, и прочее. В книге воспоминаний «Записки русского Пьеро» Вертинский писал: «Положение женщин было лучше, чем мужчин. Турки вообще от них потеряли головы. Наши голубоглазые, светловолосые красавицы для них, привыкших к своим смуглым, восточным повелительницам, показались ангелами, райскими гури‑ ями, женщинами с другой планеты. Разводы сыпались как из рога изобилия… Грубоватые американцы, сухова‑ тые снобы-англичане, пылкие и ревнивые итальянцы, веселые и самоуверенные французы – все совершенно менялись под “благотворным” влиянием русских женщин. “Переделывали” они их изумительно – русские женщины любят «переделывать» мужчин. Для иностранцев “условия” были довольно трудными. Но чего не перетерпишь ради любимой женщины». И всё же, многие эмигранты не оставляли надежд на выезд из Константинополя. По улице Пера бродили толпы русских беженцев, осаждая иностранные посольства в надежде на получение въездной визы. Чехословакия и Югославия принимали интеллигенцию, студентов, преподавателей, инженеров и врачей; Болгария приютила у себя часть галлиполийцев, Аргентина звала в Патагонию безземельных казаков, в Германию стремились банкиры и меховщики, многие рвались в Америку, а Франция нуждалась лишь в дешевой рабочей силе… Перед приходом к власти Ататюрка турецкая монархия доживала свой век. Сам султан жил узником в «Ильдиз Киоске». Дальнейшее пребывание огромного числа русских беженцев в оккупированном Антантой Константинополе находилось под вопросом. К 1924 году русская эмиграция стала постепенно разъезжаться с бере‑ гов Босфора, кто куда мог. Остались лишь те, кто нашел хорошую работу, а также вышедшие замуж за турок русские женщины. Русский Константинополь опустел. О нем свидетельствует теперь лишь небольшое русское кладбище с облицованной плитками часовенкой и надпи‑ сью на ней: «Души их во благих водворятся». 2015 november - december art plus privÉ 37 PRO couture