ART PLUS Issue #5/6

который развернут лицом к залу.И сегодня это уже круто – петь в хоре,так как былая безликая масса превратилась в новуюформа- цию,где можно рассмотреть костюм каждого исполнителя,его мимику,гримиманеру пения.Хор – это артисты,роли! Это уже музыкальный театр,спектакль.То,за что я всюжизнь борюсь. Да,иногда мы можем встать и спеть что-то классическое хоровое,и тогда все говорят: «Ничего себе!» И кому-то даже покажется,что у нас поет женщина.Всё потому,что в «Хоре Турецкого» собраны уникальные голоса.Наши актеры могут петь и за мужчин,и за женщин! Вообще,корни и традиции хорового искусства в России очень глубоки.К тому же,хор – это очень престижно в странах Европы.Культурные страны,такие как Франция,Германия, Италия,всегда развивали у себя сильные хоровые традиции. Каждый третийжитель Германии,например,поет или пел в хоре.И это не мешает бурному индустриальному развитию этих стран.Просто петь надо для души.А хор – это чувство локтя и умение общаться с партнером,с которым вместе что-то делаешь. Это добро,культура,музыка,волшебство! Всё это очень развивает моторику,реакциюна происходящие события,координацию движений.Плюс,просто поднимает настроение.Кстати,канад- ские ученые доказали,что интеллектуальный потенциал у людей,занимающихся музыкой,даже для себя,на 20% выше,чем у тех,кто не занимается ею.Поэтому я «за» хоровое пение! Как долго собирался Вашсегодняшнийколлектив, способный свободнопеть на 10 разных языках и,кажется, даже полифониейна 10 голосов? Не обязательно досконально знать язык,на котором компози- тор написал музыку.Сегодня если в театре Метрополитен Опе- ра в Нью-Йорке идет русская постановка «Евгения Онегина», то работающие там по контракту итальянцы,немцы,латиноа- мериканцы вынуждены петь эту оперу на русском языке.Это не значит,что они на 100% знают наш язык и поют без акцен- та,но жизнь и условия контракта их заставляют. Мы,например,поем музыку самых разных народов.В основном,у нас в коллективе все певцы хорошо ориентируют- ся в четырех языках.Это английский,итальянский (несколько человек изучали его в консерватории),немецкий и фран- цузский.Всё,что в обиходе.Да,нам часто приходится петь и на других языках.Например,мы прилетели на гастроли в Республику Казахстан и,чтобы сделать приятное президенту страны,зрителям,мы начинаем петь что-то на казахском. Предварительно с нами репетирует носитель языка,подсказы- вает как и что нужно верно произносить.Музыкальные уши нам помогают уловить нюансы и быстро сориентироваться.А дальше я спрашиваю у нашего помощника,о чем,собственно, эта песня.А он отвечает,что это очень важное для казахского народа произведение и смысл его в том,что когда перерезаешь пуповину новорожденному,первая кровь падает на родную землю…И тут,когда становится понятным смысл,мы уже добавляем нужное настроение.И зрителям приятно – для них поют очень значимую для всего народа песню,с правильными интонациями,на их родном языке,чистыми и красивыми голосами.Надо ли нам в этом случае знать казахский на 100%? Думаю,что нет.А вот оттачивать собственное исполнительское мастерство от произведения к произведению – да. Раз уж зашел разговор об языках,Вывпервые приезжаете с гастролями в Дубай.Какой репертуар привезете с собой? И будете липеть здесь наарабскомязыке? Знаете,вы сейчас дали мне очень хорошую идею.И вопрос здесь не в том,смогу ли я петь по-арабски (да,я смогу),а полу- чится ли воспроизвести эту музыку по стилю? Я пою только ту национальную музыку,которую могу воспроизвести не хуже оригинала.В этом смысле,получится ли справиться с мелизматикой (способ распева текста,учение об украшении мелодии – прим.ред.)и особенностями арабского звучания,это надо проверить.Пока не обещаю,но идею вы мне дали… Что касается коллектива «Хора Турецкого»,возвращаясь к предыдущему вопросу,то основной его состав работает если не с первого дня,то с 1991 и с середины 1993 года.Поэтому нашкол- лектив – это некая лаборатория,в которой люди развивались как творческие единицы.Каждого нужно было взращивать,и я взра- щивал сам себя вместе с хором.Я не был тогда продюсероми шоуменом.Я был просто хормейстеромбольшого коллектива.Со временем я стал понимать,что такое продюсирование,что такое сцена,что такое публика,что такое я на сцене и как общаться со зрителеми по эту,и по ту сторону рампы.Как продюсер я это всё сегодня знаю,и это очень помогает,потому что я понимаюи психологию артиста,и ожидания зрителя,который сидит в зале. Бытьможет,из этогои складывается формула успеха? Формула успеха – хороший вопрос и его часто мне задают.Так что,я стал задумываться над тем,что же,собственно,такое – формула успеха.Вернемся к нашему первому вопросу о детстве. Первое,это папа с мамой не помешали ребенку зайти в пра- вильную дверь,не заталкивали его туда,куда надо или туда,где престижно…в суворовское училище,например.В те времена зарплаты были небольшие,а обучение в средних музыкальных школах стоило примерно так: скрипка – 20 рублей,фортепья- но – 15,виолончель – 12; гобой,труба и валторна – 7,флейта – 5, флейта-пикколо – 1 рубль 50 копеек…О! Эта цифра нас устроит. Меня прямо-таки затолкали на флейту-пикколо и очень быстро обучили играть на этоминструменте.Мои внутренние силы помогалимне ходить на правильные уроки сольфеджио и обще- го фортепьяно.Апотомна семейном совете опять возник мой дядя,который сказал – никакой флейты,только хоровое учили- ще! Рудольф Баршай – музыкантище! Спасибо ему. Так вот,моя формула успеха: первое – отдали в серьезную фирму учиться,второе – я много работал,потому что нрави- лось и хотелось быть первым.Третье – обстоятельства! Сейчас много говорят о том,что надо быть везунчиком или что нужны деньги…Да,мне повезло. Но номер один в формуле успеха – образование! Надо полу- чить образование в той сфере,где ты работаешь.Не сначала (для мамы) получить какой-нибудь диплом,а потом работать где-то в другом месте.Нет! Надо получать образование там,где себя видишь.Кто на что учился! Помните эту фразу? Ты на это учился,ты на это работаешь и ты продолжаешь учиться всю свою жизнь.Я и сегодня учусь постоянно,и мне есть чему и у кого учиться.Это важно в любом возрасте,и сейчас,и через двадцать лет я буду продолжать получать новые знания. С 1990 года,когда был сформирован коллектив «Хора Турецкого»,были ли те,кто ушел из него? Или те,кто потомвернулись? Насколько тяжело Выкак руководитель иоснователь переживаете каждуюподобные расставания или радуетесь возвращению? Безусловно,как у любого коллектива,и у нас были непростые времена.О нас ходили самые разные разговоры,в том числе и том,что нам помогают сильные мира сего,и много всякого. Да,коллективу одно время в течение десяти месяцев помо- гал Борис Березовский,и Иосиф Кобзон к нам благоволил,и Гусинский Владимир Александрович нас поддерживал.Но всё равно,это были временные меры,а коллектив никогда не имел постоянного спонсора.Поэтому мы ежедневно,на грани выживания,искали себе работу.А поскольку подавляющая часть нашего репертуара – это некоммерческая классика,то без спонсоров было очень сложно.Но мы горели,у нас был уникальный репертуар и мы очень старались! Мы выживали, как могли.Да,были моменты эмоциональной стагнации,нега- тива и депрессии.И кто-то понимал,что вот я здесь получаю триста долларов и на жизнь хватает,а рядом есть мир,где мои ровесники,не занимаясь музыкой,получают уже тысячу долларов в месяц.Один парень от нас ушел в строительный бизнес,другой – в пошив и продажу одежды больших разме- ров….Это мы говорим о конце девяностых годов. art plus ноябрь - декабрь 2013 40 PRO music