Art+Privé Issue #11

Эта книга – крик! Она заставляет по‑новому увидеть сто раз виденное. Презентацию книги (а вышла она на англий- ском языке, чтобы увеличить читательскую аудиторию) было решено провести в рамках экспозиции Арт Дубай 2014. Честно сказать, я не ожидал такого резонанса. Во-первых, меня удивило количество людей, которые пришли на презентацию. А во‑вторых, я не думал, что тема современного граффити или, как в моем случае, калли- граффити, заденет людей. Что‑то их заинтересовало в моем творчестве. Вот что важно! Что привносит в мир современного искусства твой стиль «каллиграфити»? Ведь ты сам называешь его то вандализмом, то вызовом принятым нормам… Граффити в целом и стиль «каллиграфити» в частности позволяют миру современного искусства становиться более демократичным. Когда ты пишешь что‑то на стене, ты привлекаешь внимание всех вокруг. Если кого‑то это раздражает или кому‑то это неинтересно, он может спокойно перейти на другую сторону улицы. То есть, я и другие улич- ные художники предлагают свой взгляд на мир, свое творче- ство обычным людям, не навязываясь никому. Да, но мы говорим о том, что изображение граффити порой разрушает гармонию и целостный облик здания или памятника архитектуры, местности или улицы. И, наоборот, о том, что фреска уличного художника может украсить унылый внешний вид какого‑то сооружения, превратив его в настоящий арт-объект. Чувствуешь разницу? Конечно, и это совершенно разные подходы. Люди мыслящие прогрессивно, безусловно, понимают, что какое‑то конкретное произведение или фреска сделаны нелегально, поэтому их вполне можно назвать актом ванда- лизма. При этом, они могут нравиться зрителю, давать заряд позитивной энергии. А это уже совсем другая история. Я, например, все свои росписи в Тунисе делал неле- гально. Много раз меня останавливали полицейские и военные. Они спрашивали меня, что я делаю и зачем. Когда я объяснял им причины своего творчества и цели, которые преследую, люди при исполнении относились ко мне с пониманием и одобрением. Один армейский капитан после часа общения со мной и моими товарищами даже пригласил всех нас к себе на свадьбу. Что это? Сила убеждения? Влияние искусства? После свадьбы он прислал мне письмо на электронную почту, приглашая сделать роспись на стене в его родном городе. Иногда искусство может стать языком, на котором говорят все. В этом его сила. С помощью искусства можно объединить людей, разделенных в жизни религиозными или иными причинами, непримиримых врагов. Есть одна фреска, которую я сделал в Акуде, городе в Тунисе, известном тем, что в нем началось движение эманси- пированных женщин. Первая женщина, поступившая в университет в нашей стране, была родом из этого города. Я раписывал там стену прямо напротив старинной мечети, кажется, 16 века. Люди, выходившие с молитвы, спраши- вали, что я делаю. Я объяснял им свою цель и концепцию проекта, и никто не сердился. Совсем. Вскоре собралась целая группа людей, которые начали общаться прямо у стены, на которой я рисовал. В обычных обстоятельст- вах подобное общение было бы вряд ли возможно. Они обсуждали меня и мое творчество, как будто это была какая‑то спланированная акция или презентация проекта. Получилось забавно. По-моему, искусство – это самый лучший способ объединения разных людей. Что впереди? Работа. Довольно трудно переломить местную менталь- ность. В Эмиратах, где я живу и работаю сейчас, люди по‑прежнему считают, что граффити – это так, не искус- ство. Но я стараюсь повлиять на это общее впечатление. Мною уже расписана большая стена в университете имени шейха Заеда (Zayed University). Сейчас я работаю над масштабным проектом в дубайском районе Над Аль Шеба. Но моя основная проблема состоит в том, что нет возможности работать на улицах и расписывать стены городских зданий. Я полагаю, что еще много лет пройдет до тех пор, пока люди не научатся воспринимать уличное искусство как настоящее искусство. Достойное того, чтобы его видели все. Это не просто пачкать стены краской… И все же вернемся к значениям твоих каллиграфических посланий. Что в них? По-разному. Я расписывал стены в Нью-Йорке, Торонто, городах Европы. Прошлым летом я закончил большой проект в Париже. В процессе работы над ним мне попалось в руки письмо Бодлера, адресованное Виктору Гюго. В нем печальный поэт говорил о том, что «к сожалению, внешний облик городов меняется быстрее, чем сердца людей». Его это крайне огорчало. Это была цитата из его стихотворения «Грех». И когда меня пригласили расписывать стену здания в 13‑м квартале Парижа, облик которого за последние 15 лет полностью изменился – от ветхого и старого до нового и суперсовременного, я решил использовать эту фразу Бодлера. Убрав из нее лишь фразу «к сожалению», поскольку на тот момент в 13‑м квартале уже никто не сожалел о том, что из парижских трущоб вырос новый и красивый район. Разумеется, я перевел её на арабский и выполнил в технике «каллиграффити». И это стало еще одним символом взаи- мосвязи и взаимопроникновения культур. С помощью этой фрески я поблагодарил европейцев за то, что они дарят нам свою культуру, а мы несем к ним свою. В Нью-Йорке я расписывал стену здания по просьбе китайского владельца этой недвижимости, поэтому обра- тился к поэзии и философии Поднебесной. В результате была использована пословица «Чем дальше ты движешься на Восток, тем быстрее достигнешь Запада». Она идеально вписалась в идеологию Большого Яблока. Вот вам и перекресток культур! Вот вам и отображение моего внутреннего мира. В России ты еще не бывал? Нет! Но очень хочу побывать! Мои друзья ездили, мне тоже любопытно. Я слышал от них, что уличное искусство в горо- дах России очень хорошо развито. Надеюсь познакомиться с кем‑то из ваших мастеров граффити. Спасибо за беседу и твое творчество, открывающее двери и разрушающее границы. 2014 september - october art plus privÉ 21 PRO artist