Art+Privé Issue #17

Привлекают внимание изображенные на сосуде персонажи. Ряд ученых считает, что на этом сосуде изображены танцующие менады среди растительного декора. Однако, на наш взгляд, по некоторым деталям декора, можно предположить, что полностью сохранившаяся женская фигура напоминает изображение Афродиты – греческой богини, олицетворяющей любовь и красоту. Как богиня малоазийского происхождения Афродита представлялась богиней плодородия, вечной весны и жизни. Отсюда эпитеты «Афродита в садах», «Афродита в стеблях», «Афродита на лугах» и т. п. В Риме, как известно, Афродита почиталась как Венера, родоначальница всех римлян, и особенно она прославлялась в эпоху принципата Августа. Аналогии вышесказанному можно поискать и в иконографии богини и многочисленных её изображений, в частности, в скульптурном воплощении известного бронзового зеркала из Лувра. Прежде всего, здесь обращает на себя внимание не сама Афродита (зеркало выполнено в V в. до н.э.), а амуры – её частые спутники и, главное, фигуры животных, расположенные по внешней стороне диска зеркала: зайцы, лисы, петух, которые сюжетно связаны с Афродитой. Аналогию составляет, вероятно, и найденное зеркало в Херсонском кургане VI в. до н.э. В виду иконографического многообразия и недостаточности комментариев, невозможно с уверенностью утверждать, какое именно изображение послужило прототипом для исследуемого рельефа. Тем более, что типичным явлением в эпоху эллинизма было появление новых синкретичных, сочетающих в себе черты и символику древнегреческих и местных образов богов и богинь. Возможно, мастер, изготовивший эти рельефы, зная достаточно хорошо античные памятники, смысл и символику, попытался дать свою трактовку сюжету, изменив композицию. Ряд элементов, присущих декору описываемой чаши, находят широкий круг аналогий в памятниках выполненных и в другой технике. Например, что касается композиционного заполнения фона, аналогии можно найти в рельефах римских плит I в до н.э. Так ближе всего по формам растительных побегов и цветов, выполненных в стилистике западной орнаментики, могут служить рельефы и орнаменты известного античного памятника Алтаря Мира в Риме (13-9 гг.до н.э). Эти аналогии позволяют наметить общие направления связей и хронологические рамки – рубеж тысячелетий I в.до н.э – I в.н.э. Что касается описанных выше чаш, то замечу, что, несмотря на широкие аналогии в распространении их типа, вероятнее всего, они были изготовлены в западной провинциальной мастерской. Третья чаша была в очень плохой сохранности. Корпус её настолько сплющен, что декор на обшивке до реставрации был едва уловим (рис.3а – до и 3б – после реставрации). Однако просматривалось изображение виноградных лоз, опоясывающих верхнюю часть сосуда. Поддон у этой чаши отсутствовал. По всей видимости, у неё имелась ручка – возможно, одна из тех, что были обнаружены в том же Мзымтинском кладе (рис. 4,4 а-в). В коллекцию посуды «Мзымтинского клада» вошло также и смятое бронзовое ведро (рис. 12) . Как известно, металлическая посуда появляется на Кавказе в эпоху раннего бронзового века. Наиболее изучена она по комплексам из погребальных памятников майкопско-новосвободненской общности в Предкавказье (первая треть IV – начало III тысячелетия до н. э.). Кроме металлической в кладе присутствует и значительное количество фрагментов глиняной посуды: обломки ручек от кувшинов, венчики, стенки и донца от корчаг. Вероятно, в музей были переданы экземпляры, взятые только для образца, так как при осмотре площадки местонахождения «клада» отмечалось, что среди мусора на горе встречалось много керамики. Определенную группу артефактов «мзымтинского» комплекса составляют украшения. Среди них обращают на себя внимание два серебряных диска – фалара (рис. 5, 6). Принято считать, что фалары – это украшения для конской сбруи. Они составляют особую группу эллинистических шедевров из серебра, некогда изготавливаемых в Боспорских и Средиземноморских мастерских. Сюжеты рельефных изображений, их композиционное и стилистическое решения обычно восходят к классическим канонам античного искусства. Важно отметить, что с обратной стороны фаларов обычно бывают петли, в которые продевались ремни конской упряжи. Однако фаларами именовались не только части конской упряжи, но иногда и плоские нагрудные бляхи и медальоны, украшавшие щиты или какие-либо другие предметы. Относительно «мзымтинских фалар», можно отметить, что с обратной стороны никакие петли или даже следы их пребывания не были обнаружены. рис. 5а рис. 7а рис. 8а 2015 september-october art plus privÉ 69 PRO collection