Art+Privé Issue #19

Манца: Когда мы познакомились, Бен через два месяца сказал мне, что едет в Москву. Я была в растерянности, потому что на тот момент у меня в Словении все дела шли слишком хорошо, чтобы их бросать. У меня было много концертов, на первом канале национального телевидения шла моя авторская передача о музыке. В общем, он уговари- вал меня почти два года, и наконец, я сдалась. Всё бросила. Прилетела в Москву, и мы стали вместе выступать. Мы говорили о жанрах. Есть у вас какой‑то любимый жанр, с которого вы любите начинать и которым вам нравится заканчивать концерты? Манца: Всё зависит от концерта. Потому что я пою оперный и классический камерный репертуар, у меня в программах много музыки из кино, русской и советской музыки. Я очень люблю петь русские патриотические песни, старинные романсы, эстрадные хиты. В моем арсенале более 350 песен и арий, и где‑то 50 из них русские, остальные – итальянские, словенские, английские, фран- цузские. Очень многое зависит от страны, в которой мы выступаем, и от формата конкретного мероприятия. Бен: Я позволю сравнить выбор жанров с меню в хоро- шем ресторане. Отправляясь обедать, человек вряд ли будет заканчивать свою трапезу супчиком, скорее, он с него начнет. Поэтому и свои концерты мы начинаем с чего‑то легкого, например, с ранней музыки барокко, постепенно поднимаясь к современной музыке ХХ века. Это при условии, что публика соответствующая, и время концерта позволяет. А если произведений мало, то обычно сразу в точку – самое интересное. Манца: Часто бывает, что мы исполняем какие‑то более формальные произведения, переходя к более душевным и напевным. Люди в зале сразу не начинают слушать, Скажите, дуэтом со скрипкой выступать легче? Манца: Да, конечно. Скрипка ведь тоже поет на разные голоса. Бен: Инструмент в какой‑то степени «разбавляет» концерт и дает возможность Манце сделать передышку, если программа большая. Когда я играю на скрипке, публика получает одновременно и инструментальный вариант, и вокальный. Правда, инструменталисты всегда находятся в тени вокалистов, но всё же, именно инструмент, на мой взгляд, связывает весь концерт от начала и до конца. В какой момент вы оба поняли, что музыка – это ваше призвание? Манца: Я с детства училась музыке и очень хорошо помню, как в 11 лет я просто сказала своему педагогу, что больше не хочу заниматься игрой на флейте, а хочу петь. Мне тогда сказали, что это слишком рано. И, должна сказать, что у меня не было такого ярко выраженного таланта для пения. Скорее, многолетняя работа привела меня к тому, что я есть сейчас. Мое пение – это в большей степени моя душа, нежели дар свыше. Так что, я не была никаким вундеркиндом, как это может показаться. Мне пришлось долго и много работать. И пройти через всякое, и выслушать множество отказов, и самой себе доказывать, что это моё. Просто я очень верила и знала, что без музыки я жить не смогу, поэтому продолжала. Помню, как я впервые в 16‑летнем возрасте победила на музыкальном конкурсе в Словении, где спела Memory из мюзикла «Кошки». Потом я целый год отучилась в юриди- ческом институте… А затем был Лондон, а еще позже, после моего переезда за Беном в Москву, у меня началась совсем другая жизнь. До Москвы я думала, что у меня обычный средний голос, и только в вашей стране, благодаря педагогам, поняла, что у меня большой голос (смеется). Когда у меня появилась возможность сравнить, я поняла, что всё время проведенное в Лондоне я чувствовала себя там не особенно хорошо, не на месте, а в Москве, как это ни странно прозвучит, я сразу поняла – я дома. Нашла себя, свое место. Бен: Я с самого детства был вовлечен в мир музыки. Мои родители говорили, что у меня превосходный слух, и когда мне было два года, я постоянно слушал музы- кальные программы по телевидению, пел не переставая и не мог остановиться… Почти как сейчас (смеется). Когда показывали оркестры или скрипачей, я просто замирал у экрана, и отвести меня от него не мог никто. Конечно, потом в моей биографии была музыкальная школа, где я учился. Но я точно понял, что буду заниматься в своей жизни только музыкой, где‑то в 22 года, когда у меня уже была карьера, совсем не музыкальная. К тому моменту я был чемпионом бывшей Югославии по электротехнике, Словении – по физике… То есть, много разных вещей попро- бовал. Вплоть до того, что изучал жизнь дельфинов в летней научной экспедиции. И однажды наступил момент, когда я отчетливо осознал, что ничто, кроме скрипки, кроме музыки, меня не увлекает в жизни. Это не только чувства или творчество в чистом виде. Музыка – это и психология, и даже физика с её колебаниями и ритмами. Это и математика. В музыке есть многие аспекты, которые меня интересовали тогда и интересуют сейчас. Что я чувствую в музыке, я не чувст- вую в других областях. И я окунулся в музыку с головой. Мне было неважно, стану ли я нищим, мне было необхо- димо играть на скрипке. art plus privÉ январь - февраль 2016 106 PRO music