Art+Privé Issue #20

Или взять коллекцию Spacecrafted. Во время моих поездок по Гималаям, на самой макушке мира, я был очень далек от суеты, загрязнений и шума нашей цивилизации. Одновременно я был поражен снимками, сделанными при помощи космического телескопа Hubble Space, кото‑ рые позволили мне увидеть и почувствовать всю красоту и богатство оттенков космоса вокруг нас. Оба этих визуаль‑ ных потрясения – Гималаи и космос – послужили импуль‑ сом к созданию коллекции Spacecrafted. Что касается создания моих ковров из коллекции «Из России с любовью»… Когда мне было чуть более двадцати лет, я приехал в Россию и отправился в путе‑ шествие на Транссибирском экспрессе. Шесть дней я ехал на нем через бескрайнюю страну. Больше всего меня впечатлил Урал: поезд останавливался, и вагон запол‑ няли шумные женщины в цветастых платках, которые продавали пирожки, блины и пельмени. Многим позже друг подарил мне книгу о народном творчестве Тюмени. А еще через несколько лет в моей жизни был русский ресторан «Самовар» в Нью-Йорке с водкой, черной икрой и цветочными скатертями. Мы встретились там с другом и, единственное, что я мог вспомнить на следующее утро, – узор на столовом сервизе! (смеется). Вот так розы с русских платков и жостовских подносов попали на ковры. Кстати, коврам из моей русской коллекции не место на даче, они лучше вписываются в холодные минималистичные инте‑ рьеры, особенно в хай-тек в белых тонах. И всё же «звездной» коллекцией, принесшей мне мировую славу, стала серия Erased Classic («Стертая классика»), в которой традиционные узоры итальянских настенных драпировок как будто стираются и местами теряют свою четкость. Иногда, чтобы создать что‑то новое, надо что‑то разрушить. До основания, а затем… Сколько ковров в год производится под вашим именем Jan Kath? Ну, подсчеты мы обычно ведем в квадратных метрах, потому что ковры всегда различаются по своим размерам… В среднем, это от 2000 до 3000 ковров, сотканных вручную, что означает порядка 20 тысяч квадратных метров. Хочу отметить, что 95% наших ковров – это изделия на заказ, сотканные в рамках отдельных проектов, что означает – бесконечные возможности по индивидуализации наших коллекций и по созданию эксклюзивных изделий. Вы не припомните свой самый интересный и слож‑ ный ковер, из созданных на сегодняшний день? Чаще всего я работаю или над модификацией уже имею‑ щихся дизайнов, или создаю полностью самостоятельное произведение. Мне интереснее первое, так как это всегда эксперимент на стыке тактильных и визуальных ощуще‑ ний. Например, сейчас мы работаем над восстановлением огромного ковра для президентского дворца в Латвии. И это не просто авторская работа. Одновременно, она впечатляет и заставляет воображение работать с удвоенной силой, поскольку мы должны четко следовать основам старого оригинального производственного процесса. А перед нача‑ лом этой работы у нас было лишь несколько черно-белых фотографий этого ковра, снятых под разными углами. И всё. Между тем, процесс реконструкции идет, и конеч‑ ный результат пока неясен. Какую часть своей работы вы считаете самой важной? Самое важное – это основная идея и концепция нового ковра. Как только она родилась, всевозможные дополни‑ тельные мысли, направленные на детализацию будущего произведения, начинают тут же роиться в моей голове. Вы бы хотели в один прекрасный день создать «ковер мечты»? Каким он может быть? Я не могу ответить на этот вопрос… Знаете, почему? Потому что хочу продолжать удивлять и своих покупателей, и своих партнеров, которые, в свою очередь, должны быть уверены, что я буду генерировать сумасшедшие идеи и создавать «ковры мечты» для их существующих и буду‑ щих клиентов. Возможно, всё дело в моей эгоцентричности. Но если я сам не вовлечен в процесс, то мне не очень инте‑ ресно продвигать новый продукт. Да и собственных идей мне хватит на пару десятков лет, как минимум… Вы производите ковры в Марокко и Гималаях, и это значит, что ваши ковры чистошерстяные. Почему вы предпочитаете работать именно с этим материалом? Шерсть, которую выделывают и прядут вручную – удивительный материал, который продолжает меня вдохновлять. Для наших коллекций, производимых в Азии, основным материалом служит высокогорная шерсть тибетских овец, которая отличается высочай‑ шими показателями качества и прочности в мире. Пастухи на спинах яков привозят тюки с этой шерстью с гор на базовые станции, где шерсть сначала промы‑ вают в холодной речной воде, затем сушат, расчесывают и прядут вручную. Вот почему эта шерсть обладает отличными характеристиками. Кстати, только нату‑ ральные, протестированные на экологическую чистоту, или специально произведенные в Швейцарии красители используются при подготовке шерсти для наших ковров. Помимо шерсти, чистейший китайский шелк и пряжа из волокон крапивы позволяют мне создавать интересные сочетания объемов в готовом ковре. Единственные в своем роде материалы и полностью ручной процесс ткачества придают каждому ковру Jan Kath собственный неповтори‑ мый характер, делая его уникальным произведением. Вы используете современные технологии в своем производстве или стараетесь сохранить редкие виды ремесел и технологии оригинального ковроткачества? Мы стараемся, по возможности, сохранять и поддержи‑ вать оригинальные технологии. Многие страны и народы на протяжении веков ткали ковры, отличавшиеся самобыт‑ ными национальными особенностями. В Древней Персии (современный Иран), где родилось искусство создания art plus privÉ март - апрель 2016 116 PRO decor