Art+Privé Issue #20

Гийом Кюри с гордостью демонстрирует фотографию, на которой изображен Джек Николсон, удобно располо‑ жившийся на Willy Rizzo. Кресло работы Рона Рада вообще очень трудно назвать прикладным предметом интерьера. Так же как и сдвоенные красные кресла Geoffrey Harcourt. По словам Кюри, они были созданы для зала ожида‑ ния VIP-персон авиакомпании British Airways, который был открыт в лондонском аэропорту Хитроу в 1971 году. «Мне нравятся эти вещи, потому что их было выпущено всего четыре штуки. Это было время, когда не суще‑ ствовало системы бонусных миль или бизнес-класса как такового, а авиационные путешествия были страшно дороги. Поэтому мне нравится представлять себе, какие люди могли пользоваться этими креслами. Например, The Beatles, The Rolling Stones, и даже может быть группа Queen», – делится Гийом. Целых два года Кюри потратил на то, чтобы отреставрировать эти кресла-близнецы. Сначала он отыскал текстильную компанию в Швеции, которая изготавливала ткань для обивки оригинальной партии. Там ему случайно удалось приобрести остаток из шести метров именно этой красной ткани. Затем долгие месяцы работы в мастерских и, наконец, обновленная винтажная модель занимает свое достойное место в его галерее. И ждет своего покупателя. Это может прозвучать странно, но есть вещи, которые Гийом Кюри не согласен продавать ни при каких обсто‑ ятельствах и ни за какие деньги. Речь идет о красном столе Louis Durot 1972 года выпуска. «Он бесценен. Вы можете дать мне за него миллион долларов, два миллиона и больше, но я его ни за что не продам», – говорит он. Кто знает, может быть, со временем его позиция изменится, ведь он не только коллекционер, но и галерист и куратор. Не обошли мы вниманием и еще один стол. Обеденный, красного дерева, он долго не давал покоя Кюри. Почему? Наверное, потому, что модель его сама по себе была красива. А еще потому, что на поверхности столешницы обнаружился скол как раз в том месте, где был элемент деревянной инкрустации. Для того, чтобы восстановить этот орнамент, Гийому потребовалось не только отпра‑ виться во французское местечко, где в 1950‑х производили эту мебель, но и отыскать мастера-краснодеревщика, женщину в возрасте 83 лет, которая любезно согласилась лично отреставрировать стол, так как помнила весь узор и методику изготовления оригинальной инкрустации. Своими руками эта дама привела произведение мебель‑ ного искусства в порядок… всего за два года. Для Гиойома Кюри процесс коллекционирования, реставрации и дальнейшей продажи старой мебели – это процесс эмоциональный, где‑то даже личный. Поиск необычной, оригинальной, винтажной мебели стало для него делом всей жизни, которое требует недюжинного запаса терпения. «Сначала нужно отыскать предмет. Затем понять, продается он или нет. Если да, то тут всё легко, и возникает единственный вопрос – есть у вас деньги или нет. Если есть, то сделка у вас в кармане. Правда, иногда, когда на глаза попадается предмет из частной коллекции, переговоры о продаже могут идти и пять, и шесть, и семь лет», – Кюри прячет вздох. Например, после одних таких долгих переговоров Гийом приобрел четыре стула из первой коллекции 1965 Warren Platner. Целых семь лет ушло на то, чтобы собрать весь набор. Тот самый, с лиловыми плюшевыми креслами и стеклянным столиком на металлической подставке. «Сначала я нашел два кресла, и точно знал, что остальные из набора тоже где‑то есть. Только вот где именно? Я начал исследования и поиски, спрашивал знакомых, искал через интернет, узнавал у всех, кто связан с миром антиквариата, – где можно купить еще два. И когда кресла, наконец, были найдены, я стал разыскивать столик, вокруг которого они должны стоять», – с улыбкой продолжает он свой рассказ… После всего опять потребовалась реставрация, поиски оригинальной ткани 1960‑х годов выпуска для смены обивки, чистка металлических частей. И вот теперь мы, сидя вокруг стеклянного низкого столика, мило беседуем и пытаемся выяснить, есть на этот гарнитур свой покупа‑ тель, или его еще предстоит найти. Гийом не дает прямого ответа, загадочно улыбается. Видимо, есть… Когда Кюри окончил школу, он и не предполагал, что вся его карьера закончится дизайнерским бизнесом. Изначально он был менеджером среднего звена. Но один из его ближайших друзей детства – Жак Лакост – решил пойти учиться искусству. Для Гиойома Кюри процесс коллекцио‑ нирования, рестав‑ рации и дальнейшей продажи старой мебели – это процесс эмоци‑ ональный, где‑то даже личный. Поиск необычной, оригинальной, винтажной мебели стало для него делом всей жизни, которое требует недюжинного запаса терпения art plus privÉ март - апрель 2016 120 PRO decor