Art+Privé Issue #24

Ирина, ваши работы очень сложно подвести под какое‑то единообразие. Их тема- тика слишком обширна и где‑то даже разбросана: то сумоисты, то вдруг герои мультфильмов, а то лики святых. Что это, до сих пор поиски себя? Что правда, то правда. Я пытаюсь прикос- нуться к разным жанрам. Например, к религиозной тематике я пришла совер- шенно случайно. Пять лет назад у меня состоялась встреча со старцем Илием. И он, глядя на меня, вдруг сказал: «Сделай‑ка мне Николая Чудотворца, сможешь?» Я, по правде говоря, очень растеря- лась. А потом сама себе призналась, что смогу. Вернулась домой и начала работать над образом Николая. Сделала. Привезла. Понравился. Старец Илий забрал этот образ к себе в Оптину Пустынь. После этого я сделал образ Спасителя и опять привезла Илию. Эта скульптура была подарена Российскому Патриарху Кириллу в Храме Христа Спасителя. В прошлом году мы поехали на Корфу, где хранятся мощи Святителя Спиридона. Вернувшись оттуда, я решила работать над образом Спиридона. Причем, в этот момент у меня были заказы, очень хорошие, от которых я отказалась и посвятила всю себя этому святому. Образ у меня получился очень живой. И буквально два месяца назад в Москве проходила выставка Православного искусства, где моего Спиридона забрали в храм его имени на Корфу. Оказывается, там присутствовал и консул Греции, и пред- ставитель нашей Русской Православной церкви на горе Афон. У меня же не получилось попасть на выставку к открытию, однако, меня все равно разыскали и спро- сили, правда ли я хочу подарить свою работу. Я сказала, что да. Так я снова собралась на Корфу, взяв с собой своего Спиридона. Отвезла. Подарила. Услышала много хороших слов. Скульптуру поставили, правда не именно там, где хранятся мощи святого, так как храм этот находится под протекцией ЮНЕСКО, но все‑таки, в том же храме. Я этим очень горжусь. Обычно, когда знакомишься с худож- ником или скульптором на выставке, то видишь только конечный результат его трудов, а весь каторжный труд: бессонные ночи, пыль и грязь творче- ского процесса остаются за кадром. Редко кто говорит о тяжести скуль- птур и том, насколько затратен этот вид творчества. Как вы со всем этим справляетесь? Мне во всем помогает моя семья, муж и дети. Работа скульптора, тут вы правы, не только очень тяжелая физически, но и высоко затратная. Материалы стоят больших денег. Да и процесс тоже. Особенно, когда из него выливается бронза. Все это стоит тысячи и тысячи долларов. Плюс, привезти коллекцию скуль- птур, например, в Москву, это вообще целая история. Конечно, всё непросто, но мы справляемся. Ирина, а откуда у вас взялись девушки с очень выразительными внешними данными, как из кабаре «Мулен Руж», чем навеяло? Ну, что вы право (смеется), я ведь живу не где‑нибудь, а почти в Голливуде. Мне даже за моделями ходить не надо! Я этих девушек вижу каждый день, они буквально ежеминутно украшают собою бульвары Беверли-Хиллз! Кто всю эту красоту, сотворенную вами, покупает? Люди, которым нравится искусство. Современное. И разное. Есть определенная группа коллекционеров, которым нравится мой поп-арт. Кроме того, я работаю с тремя галереями в Лос-Анджелесе, а также в Беверли-Хиллз. Они продвигают мое творче- ство, вывозят мои работы на международные выставки. Например, на Art Basel в Майями. Это очень престижная площадка, куда довольно сложно попасть. Вы делаете какие‑то специальные коллекции под определенные выставки или обычно везете то, что у вас есть? Обычно представляю то, что есть в наличии. У творческого человека не может не быть далеко идущих планов. Что у вас? Я много лет работаю в Америке и теперь уже хорошо там выставляюсь. Но моя мечта – выставляться в России. Русские люди любят и ценят искусство, поэтому в моих планах значится проведение выставок в России. Сейчас я начала работать с «Галерей Громовой». В июле этого года у меня прошла выставка в московском Музе Ар-Деко. Кроме этого, была выставка в Московском зоопарке, где я пред- ставила свою анималистическую живопись. Экспозицию мы так и назвали «Сафари в центре Москвы». Я съездила в Африку на сафари – в Кению и Танзанию – после чего и написала серию этих работ. Получилось очень ярко. Но мы же с вами говорили о том, что в глине вы лучше чувствуете объем. Не возникает желания одна- жды воплотить всех ваших животных в скульптурах? Возникает, и даже очень (смеется). Думаю над этим. Последняя моя серия, которая сейчас развивается – это герои мультфильмов. Наши любимые Крокодил Гена, Чебурашка… Единственное, что я не могу называть свои скульптуры их родными именами, так как авторские права на них принадлежат мультипликаторам. Поэтому Чебурашка мой зовется Ушастик, а Гена – Музыкант. Мне всегда хотелось сделать что‑то для России, и я создала эту серию. Можете считать это ностальгией по детству. Я хочу подарить эти скульптуры России, сейчас веду об этом переговоры в Москве, чтобы поставить их в парках города. Должна сказать, что темы многих работ мне подсказывают сыновья. Видимо поэтому, когда на выставках меня представляют зрителям как автора скульптур, люди не верят (смеется). Часто мои персонажи очень смешные, а это не всегда вяжется с образом серьезной женщины-скульптора… Например, у меня есть сумоист-серфер. И это исключительно благодаря моему старшему сыну, который занимается серфингом. Потом младший сын мне как‑то предложил усадить большого art plus privÉ ноябрь - декабрь 2016 20 PRO artist