Art+Privé Issue #27-28

По воспоминаниям князя Юсупова, закройщицей у него работала русская эмигрантка, «эксцентричная создатель- ница красивых, но трудно носимых моделей». Юсуповы, не зная в точности, как взяться за новое для них дело, выпустили свою первую коллекцию без необходимой рекламы. Но случай зарекомендовать себя предста- вился довольно скоро. Несколько месяцев спустя, зимой 1924 года, в гостинице «Ритц» на Вандомской площади был устроен показ моделей больших парижских домов, завершившийся балом. Поздно вечером работа еще кипела в ателье «Ирфе», дошивались последние модели, но появ- ление за полночь в «Ритце» манекенщиц дома Юсупова во главе с его восхитительной женой произвело неиз- гладимое впечатление даже на видавшую всякое париж- скую публику. Вот что писал французский журналист в 1925 году о моделях дома «Ирфе»: «Оригинальность, рафинированность вкуса, тщательность работы и худо- жественное видение цвета сразу поставили это скромное ателье в ранг больших домов моды». Окрыленные первыми знаками признания в Париже, Феликс и Ирина Юсуповы устраивали показы в своем доме в помещении театра, расписанном Яковлевым. В те годы, когда убийство Распутина не было еще предано забвению, возможность элегантно одеться у «того самого» князя Юсупова действовала на воображение снобистски настроенных евро- пейских и американских клиенток. Успех превзошел все ожидания, иЮсуповы сняли в центре Парижа, возле площади Мадлен, новое помеще- ние, более выгодно расположенное – невдалеке от Больших бульваров, площади Согласия и рю де ла Пэ, где в начале ХХ века находилось большинство крупнейших домов моды, что подняло репутацию «Ирфе». Здание, в которомЮсуповы продолжали свое дело на рю Дюфо, сохранилось до сих пор. Они занимали первый этаж старинного доходного дома. По требованию князя интерьер был полностью переделан. Деревянные панели были перекрашены в светло-серый цвет, а стены затянуты серым бархатом. Приемный салон, как было принято во всех приличных домах в России, был обставлен мебелью красного дерева, обитой серым кретоном в мелкие букеты. Окна были занавешены драпировками из желтого шелка, а для создания уюта были привезены старинные гравюры, круглые геридоны и витрины со старин- ными фамильными безделушками. Элегантную обстановку завершало несколько штрихов во вкусе ИриныЮсуповой: хрустальные флаконы необычных форм и вышитые шали работы «Ирфе», как бы случайно забытые хозяйкой на спин- ках мягких кресел. Начиная с 1925 года практически весь персонал дома состоял из русских эмигрантов. Кроме Юсуповых в нем работал родной брат Ирины 25‑летний князь Никита Александрович Романов вместе с женой Марией Илла­ рионовной, урожденной графиней Воронцовой-Дашковой, в замужестве княгиней Романовой. Активное участие в орга- низации дела принимали Михаил и Нонна Калашниковы. Манекенщицами в тот период в «Ирфе» работали княгиня Елена Трубецкая, княжны Оболенские – Саломия и Нина, а также баронесса Анастасия фон Нолькен. Никто из сотруд- ниц и сотрудников дома, как признавал сам князь Юсупов, не имел никакого представления об организации и работе модного предприятия. Так, например, в день первого показа моделей в доме на рю Дюфо любимый лакейЮсупова Булл забыл отнести на почту сотни пригласительных билетов, так что никто никогда и не увидел ни загадочного освещения, ни восхитительных букетов, ни сотни золоченых стульев в стиле Наполеона III, специально взятых напрокат… К счастью, Феликс вверил управление светскими связями своего дома элегантному мужчине и завсегдатаю званых парижских раутов, чилийскому маркизу Жоржу де Куэвасу. Впоследствии он стал мужем внучки Рокфеллера и хозяином знаменитой балетной труппы. Благодаря маркизу де Куэвасу у «Ирфе» появилось так много заказов, что Феликсу пришлось снять и второй этаж в том же здании. Так как работа была организована в духе «а-ля рюс», то есть неважно, для упроче- ния дисциплины Феликс пригласил опытную и знающую директрису-француженку мадам Бартон. Клиентура у «Ирфе» была интернациональной, и многие заказчицы хотели непременно повидать «самого принца», как они его называли на французский манер. Одни искали русскую экзотику, модную в те годы, другие восхищались фасонами платьев. Среди заказчиц Феликс больше всего выделяет в своих воспоминаниях американскую миллио- нершу миссис Воби. Её первое появление красочно описано им: ««Адская сила! – вскричала наша новая клиентка. – Вы и есть князь? На убийцу не похожи. Я рада, что вы спасли свою шкуру от этих грязных большевиков». Она подняла унизанной кольцами и браслетами рукой стопку водки и, взглянув на меня с усмешкой своими замечательными глазами из‑под тяжелых, сильно подведенных век, залпом выпила за мое здоровье. «Сделайте мне кокошник и пятнад- цать платьев. И еще десяток для этой кретинки», – добавила она, кивнув на маленькую австрийскую баронессу, свою приживалку». Редкая модель маскарадного костюма в русском стиле с кокошником работы дома «Ирфе» была продана в 2015 году на аукционе в США и теперь находится в частных руках в Париже. мода а'ля рюсс То ли кокошник, сшитый для миссис Воби Нонной Калашниковой, пришелся действительно по вкусу эксцен- тричной американке египетского происхождения, то ли мода на русские вещи и впрямь не знала границ, но клиен- тка еще долго не расставалась с этим парчовым, вышитым жемчугами убором ни на улице, ни дома. art plus privÉ май - август 2017 36 PRO couture