Art+Privé Issue #27-28

аромат роскоши В 1926 году «Ирфе» первым из русских домов выпускает собственные духи. Вслед за Шанель Феликс и Ирина Юсуповы назвали свои духи «Ирфе». Они выпускались разными по запаху: для блондинок, брюнеток и рыжево- лосых. В разработке аромата, по свидетельству Ксении Сфирис, внучки князя и его любимицы, принимали учас- тие Феликс и Ирина. Все три разновидности духов имели терпко-пряный восточный аромат. Рекламу духов, изобра- жающую прямоугольный флакон с граненым черным колпачком, создала принцесса Маргарита Греческая. Очевидно, в то же время дом «Ирфе» стал продавать цвет- ные тканые пояса работыМаревны, русской художницы. Родив дочь Марию от мексиканского художника Диего Риверы, Маревна очень нуждалась в постоянном заработке и, будучи рукодельницей, обратилась за помощью в русский Красный Крест. Она шила рубашки и кальсоны для демо- билизованной Белой армии. Маревна придумала модель пояса-кушака ручного тиснения с рисунком, повторявшим старинные русские уздечки с помпонами. В поисках зара- ботка Маревна обошла несколько русских домов моды, пока наконец не попала в «Ирфе». Вот что она пишет в своих воспо- минаниях: «Несколько недель спустя княгиня Юсупова пред- ложила мне работать исключительно в ее салонах: Марика могла быть рядом, и я жила бы с ней в комнате для прислуги с мансардой и могла бы готовить на спиртовке. Она пред- ложила мне 350 франков в месяц. Для того чтобы прожить и прокормить ребенка, этого было, увы, недостаточно». на пути к забвению Издержки производства и отсутствие реального инте- реса к финансовым делам у хозяев дома «Ирфе», некогда богатейших людей, в 1927 году привели это модное заведение к финансовому кризису. «Ирфе» был временно спасен от разорения лишь вливаниями крупных сумм со счетов миссис Вандербильдт и миссис Воби. Помощь Воби обошлась Юсуповым потерей их особняка в Булони, проданного ей за долги, и они временно переехали в павильон с домашним театром. Тем не менее в сезоне 1927‑1928 годов дом «Ирфе» продол- жал создавать необходимое количество простых, хорошо скроенных, элегантных платьев для новых коллекций. Интерес к ним отнюдь не пропадал. Журналы «Пари-элегант», «Искусство и жизнь» и «Вог» воспроизводили их на своих страницах среди моделей лучших домов. О коллекции 1928 года французский «Вог» писал: «Серия костюмов и пальто, сшитых из твида и мужских тканей, задает тон этой коллек- ции. Жакеты и пальто слегка приталены по естественной линии талии, и вместо обычных меховых воротников – маленькие жесткие воротники-стойки или классические отложные костюмные воротники. Среди спортивных моделей довольно много цельнокро- еных платьев из шелкового мадраса или узорчатого крепде- шина, сшитых так, что их удлиненные корсажи напоминают свитер с напуском, надетый поверх плиссированной юбки. У «Ирфе» популярны костюмы для прогулки, а тяжелые марокены и набивная альпака чрезвычайно подходят для них. Вечерние платья выполнены из шелков разного вида: тафты, атласа, крепдешина, газа и шифона – по большей части с набивным рисунком. Полупрозрачные ткани, такие как тюль, муслин, кружево, римский креп, креп-жоржет, золотой муслин, предпочти- тельны для вечера. Юбки, удлиненные либо сбоку, либо сзади тренами, скомбинированы со слегка приталенными корса- жами». Создавая суженный, вытянутый женственный силуэт в конце 1920‑х годов, дом «Ирфе» предугадывал модели следу- ющего десятилетия, то есть послекризисную моду 1930‑х. Удрученные кончиной бабушки княгини Ирины, вдовствующей императрицыМарии Федоровны, в ноябре 1928 года, постыдным аукционом личных вещейЮсуповых, который большевики организовали в Берлине, и последовав- шей в январе 1929 года кончиной великого князя Николая Николаевича, Юсуповы пребывали в тяжелом душевном состоянии. В довершение семейных бед в 1929 году грянул финансовый кризис на Уолл-стрит. Потеряв большую часть капиталов, вложенных в американские банки, утратив состо- ятельную американскую клиентуру, дом «Ирфе» пытался выжить в новых трудных условиях. Персонал дома хотя слегка изменился, но все же был почти полностью русским. Одной из портних была княгиня Ливен, некоторое время ей помогала юная Наталья Петровна Бологовская. Главной манекенщицей в доме Юсуповых была испанка Кармен, а из русских манекенщиц кроме вышеупомянутых двух княжон Оболенских и княгини Трубецкой отметим Киру Середу, баронессу Анастасию фон Нолькен, Нелли Лохвицкую, дочь генерала Николая Александровича Лохвицкого, Валю Сперанскую, Леду Казачку и Тамару Бродскую, в замужестве графиню де Букойран. Близко знавшая семьюЮсуповых, известная в прошлом парижская манекенщица баронесса Анастасия Владимировна фон Нолькен вспоминала о работе в доме «Ирфе»: «Феликс Юсупов был очень эксцентричным человеком. Однажды на морском балу в Париже он заметил меня и, будучи знакомым моего отца еще по Петербургу, пригласил меня к себе на работу. Ему казалось, что мое имя – Анастасия – очень длинно, и оттого он переделал его в Азию, под которым я и показывала модели в «Ирфе». Его дом напо- минал восточный дворец: все кабинки для примерок были обиты серым бархатом с драпированными балдахинами, как в Турции. Сам Феликс принимал клиентов в тюрбане и восточном халате и походил на хана в сопровождении своего любимого бульдога. Его супруга, напротив, была очень скромной и не любила, чтобы мы, манекенщицы, делали ей реверанс при встрече. Видимо, из‑за своей эксцен- тричности Феликс не гнушался иногда и сам примерить то или другое платье и показать всем, как его надо носить». Страсть князя Феликса к переодеваниям в восточные наряды art plus privÉ май - август 2017 38 PRO couture