Art+Privé Issue #33

На чужбине артисты- эмигранты обращались в своем творчестве к российским темам, и берлинская публика платила им восторженной любовью. Видя потрясающий успех «Синей птицы», другая группа русских артистов открыла в феврале 1922 года конкурирующее кабаре «Ванька-Встанька» на Курфюрстендамм в доме 32. Труппа подобралась сильная: репертуаром заведовал Николай Агнивцев, декорациями — художник МХТ А. Андреев, спектакли ставил Ричард Болеславский, в прошлом актер Художественного театра, а впоследствии один из ведущих кинорежиссеров Голливуда.Журнал «Театр и жизнь» писал: «Для характеристики этого своеобразного начинания приведем три заповеди "Ваньки-Встаньки", говорящие сами за себя: 1) тема театра — Россия, 2) репертуар театра — жест, звук, краска и 3) девиз театра — все свое и ничего чужого. В первую программу включены "Бродячие комедианты", "Русь эмигрантская", "В старой Москве", "Внучек и дедушка", "Киевские слепцы", "Молитва ребенка", "После вечерней зари", "Хоровод виз", "Санкт-Петербург" и другие миниатюры». И на чужбине артисты-эмигранты обращались в своем творчестве к российским темам, и берлинская публика платила им восторженной любовью. Обозреватель Баян, очевидец событий, писал: «Достаточно зачитаться талантливой русской книгой, заслушаться дивной русской музыкой, залюбоваться Качаловым и Германовой, зачароваться русским балетом, чтобы забыть о горькой эмигрантской доле. Намедни я радовался за пухлой котлеткой у "Ваньки- Встаньки". Вчера — за стаканом кислого мозеля в "Синей птице"... В сердце Пруссии — два русских кабаре. В Кобленце, кажется, не было ни одного французского. Но французы принесли с собой в Германию свои накрахмаленные жабо и самолюбие, а мы — размякшие тела, разрозненные мысли и пенящееся искусство. Из нас оно прет, как разгул и разброд. Голодая и обжираясь, мирясь и ссорясь, стреляя и стреляясь, мы не разучимся петь, плясать, лицедействовать. И сверкают брызги нашего таланта среди плоско-культурных уравновешенностей, не понимающих нас и потому все нам прощающих». Другим знаменитым театральным начинанием, покорившим в те годы берлинцев, был Русский романтический театр под руководством танцовщика Бориса Романова, открывшийся 15 октября 1922 года на Фридрихштрассе в доме 218. Объединив группу ведущих танцовщиков столичных театров — балерину Елену Смирнову, Эльзу Крюгер, Клавдию Павлову и Анатолия Обухова, Русский романтический театр в Берлине создавал великолепные программы хореографических миниатюр в талантливом оформлении Павла Челищева и Леона Зака. После подобного успеха другие артисты из России стали подумывать об образовании балетных трупп в Берлине. Так, в 1924 году балерина Боль-шого театра Екатерина Девильер организовала свою «псевдодягилевскую» труппу вместе с Ириной Шишковой и Фредом Тимом. Берлин неоднократно посещали многочисленные балетные гастролеры. Зачаровывали публику полуакробатическими номерами Алиса Вронская и Константин Альперов. Восхищали страстно-вакхическими танцами Тамара Гамсахурдиа и Александр Демидов. Покорял неоклассический дуэт Сахаровых. На берлинской сцене появлялась великая Анна Павлова. Возобновила выступления заслуженная артистка Императорских театров Ольга Осиповна Преображенская, сама «грация женская», кружевница классического балета. В берлинском «Дойчес театр» радовала публику знаменитая балерина Большого театра Вера Каралли, участвовавшая в двух пантомимах, поставленных для нее русским режиссером И. Ф. Шмидтом. Ее внешность в России считалась символом непревзойденной красоты, и наряду с Верой Холодной Вера Каралли была в предреволюционное время одной из блистательных звезд русского немого кино, а в последствии Вера Коралли стала руководителем балетной труппы при Королевской опере в Бухаресте,тем самым создав румынский балет. Огромное влияние на стиль жизни и моду Берлина 20-х годов оказывали также русские певцы и музыканты. В «Мармор-зале» выступал с концертами бывший артист Императорских театров тенор Дмитрий Смирнов, из Софии приехал артист оперы Г. Филиппенко, знаменитая сопрано Ода Сло-бодская устроила концерты еврейской народной музыки. Особенный успех у берлинской публики снискала эстрадная певица Иза Кремер. Он был сравним с тем, которым она пользовалась в дореволюционной России. Обозреватель «Театра и жизни» писал в 1922 году: «Иза Кремер в отчетливых и полных жизни миниатюрах сплетает вереницу легких, воздушных красочных мигов, настроений, силуэта, незабываемых видений. Прекрасная, умелая diseuse, она целиком, словно в бездонном море, тонет в тех набегающих волнах, что всегда плещут вокруг ее эстрады, — то смеющихся, солнечных, в брызгах и каплях, то тихих, грустных, покорных». Творческая судьба этой замечательной певицы, никогда не возвращавшейся в Россию и скончавшейся в Аргентине, увы, совсем забыта на ее родине. Огромную роль в распространении русской культуры и искусства в Берлине 20-х годов сыграли драматические артисты. Вероятно, важнейшим событием эмигрантской жизни были гастроли в Берлине Маня Цатчева, актриса немого кино в Германии. Берлин, 1927 36 art plus privÉ май - июнь 2018 PRO couture