Art+Privé Issue #36

ПОСЛЕ ВЕЧЕРИНКИ Под утро, когда устанут Влюбленность, и грусть, и зависть, И гости опохмелятся И выпьют воды со льдом, Скажет хозяйка: — Хотите Послушать старую запись? — И мой глуховатый голос Войдет в незнакомый дом. И кубики льда в стакане Звякнут легко и ломко, И странный узор на скатерти Начнет рисовать рука, И будет звучать гитара, И будет крутиться плёнка, И в дальний путь к Абакану Отправятся облака… И гость какой-нибудь скажет: — От шуточек этих зябко, И автор напрасно думает, Что сам ему черт не брат! — Ну, что вы, Иван Петрович, — Ответит ему хозяйка, — Боятся автору нечего, Он умер лет сто назад… КОГДА Я ВЕРНУСЬ Когда я вернусь — ты не смейся, — когда я вернусь, Когда пробегу, не касаясь земли, по февральскому снегу, По еле заметному следу к теплу и ночлегу, И, вздрогнув от счастья, на птичий твой зов оглянусь, Когда я вернусь, о, когда я вернусь… Послушай, послушай — не смейся, — когда я вернусь, И прямо с вокзала, разделавшись круто с таможней, И прямо с вокзала в кромешный, ничтожный, раешный Ворвусь в этот город, которым казнюсь и клянусь, Когда я вернусь, о, когда я вернусь… Когда я вернусь, я пойду в тот единственный дом, Где с куполом синим не властно соперничать небо, И ладана запах, как запах приютского хлеба, Ударит меня и заплещется в сердце моем… Когда я вернусь… О, когда я вернусь… Когда я вернусь, засвистят в феврале соловьи Тот старый мотив, тот давнишний, забытый, запетый, И я упаду, побежденный своею победой, И ткнусь головою, как в пристань, в колени твои, Когда я вернусь… А когда я вернусь? Александр Аркадьевич, дорогой, Вы вернулись! В качестве скромного приношения поэту от нашего журнала и его читателей мы в ознаменование его столетия перепечатываем здесь три известных стихотворения. Галича, так же как некогда Пастернака, в результате организованного партией судилища исключили из Союза советских писателей. Первое из публикуемых ниже стихотворений, написанное на смерть Бориса Пастернака, вспоминает эту волчью процедуру. Мы не знаем, до какой степени содержание и смысл произведений Галича будут доступны и понятны современным поколениям. Его стихи суть отражение ушедшей советской эпохи в её худших проявлениях.Но в назидание потомству их надо помнить. А старшее поколение объяснит. Памяти Б.Л. Пастернака «…правление Литературного Фонда СССР извещает о смерти писателя, члена Литфонда, Бориса Леонидовича Пастернака, последовавшей 30 мая сего года, на 71-ом году жизни, после тяжелой и продолжительной болезни,и выражает соболезнование семье покойного». (Единственное, появившееся в газетах, вернее, в одной — «Литературной газете», — сообщение о смерти Б. Л. Пастернака) Разобрали венки на веники, На полчасика погрустнели… Как гордимсямы, современники, Что он умер в своей постели! ИтерзалиШопена лабухи, Иторжественношло прощанье… Он немылил петли в Елабуге Ис ума не сходил в Сучане! Даже киевские письмэнники На поминки его поспели. Как гордимсямы, современники, Что он умер в своей постели!.. Инето чтобы с чем-то за сорок— Ровно семьдесят, возраст смертный. Ине просто какой-то пасынок— ЧленЛитфонда, усопший сметный! Ах, осыпались лапы елочьи, Отзвенели егометели… До чегожмы гордимся, сволочи, Что он умер в своей постели! «Мело, мело по всей земле Во все пределы. Свеча горела на столе, Свеча горела…» Нет, никакая не свеча— Горела люстра! Очки наморде палача Сверкалишустро! А зал зевал, а зал скучал— Мели, Емеля! Ведь не втюрьму и не в Сучан, Не к высшеймере! Ине ктерновому венцу Колесованьем, Акак поленомпо лицу— Голосованьем! Икто-то, спьяну, вопрошал: —За что? Коготам? Икто-тожрал, и кто-то ржал Над анекдотом… Мыне забудемэтотсмех Иэту скуку! Мы—поименно! —вспомнимвсех, Кто поднял руку!.. «Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку…» Воти смолкли клевета и споры, Словно взяту вечности отгул… Анад гробомвсталимародёры Инесутпочётный ка-ра-ул! 29 2018 november - december art plus privÉ PRO people