Art+Privé Issue #18

Ш ел ноябрь 1920 года. Очевидец этих событий Евгений Рогов в своей книге воспомина‑ ний «Скиталец поневоле» писал: «На рейде Константинополя бросили якорь больше чем 120 русских судов всех размеров и назначений: военные и пасса‑ жирские и даже баржи, прицепленные к другим. Все перегруженные, с креном, но с русскими флагами. Более 130 тысяч героев и их родных покинули дорогую Родину, как мы узнали позже». Многие, имевшие соответствующие документы, пере‑ брались с этого клочка плавучей России в Константинополь. Иные, не имея разрешения сойти на берег из‑за карантина, меняли последнее на еду и воду, подвозимые греками на лодках. Другой современник вышеупомянутых собы‑ тий – талантливый русский писатель и драматург Илья Сургучев так описывает прибытие русских кораблей в Босфор: «В осенний ноябрьский день на константино‑ польский рейд пришло из Крыма 65 кораблей. Боже мой! Что стало с этим шумным, веселым, старым жульническим городом! Корреспонденты, армянские монахи, кинемато‑ графисты, паши, англичане, турчанки в непроницаемых вуалях, дервиши в высоких серых камилавках, представи‑ тели вселенского патриархата, умные мальчики в коротких штанишках и с аппаратами 9x12, люди с биноклями Цейса – всё высыпало на берег и смотрело, как на рейде с подня‑ тыми желтыми санитарными флагами стоят 65 русских кораблей, перегруженных до отказа, бессильно повалив‑ шихся набок от непомерной тяжести. Люди, пришедшие на этих кораблях, ели американские галеты и английский красный неразогретый корн-биф. Не хватало у них вот уже несколько дней одного – пресной воды». Этот обмен свежей питьевой воды на русскую воен‑ ную форму и одежду, на семейные драгоценности и был первым контактом обездоленных беженцев с местным населением. Илья Сургучев далее вспоминает: «Загадочно улыбаясь, греки требовали лиру за ведро – по тогдашнему счету два миллиона рублей. Лир не было, и скоро, после некоторых колебаний, на веревках с высоких корабель‑ ных бортов в греческую лодчонку с надписью «Мегала Эллас» поползли кожаные безрукавки, обручальные кольца, френчи, с которых не отпарывали орденских нашивок, сапоги, стыдливо свернутое белье. Одежду грек долго и внимательно рассматривал на свет: не побило ли молью? Стучал пальцами по подошве сапог, прислуши‑ ваясь чутким ухом к верности звука. Кольца задумчиво и меланхолически взвешивал на ладонях, как на весах: сначала на левой, потом на правой. А люди, получавшие воду, пили её, как причастие…» Далеко не все с этих бесчисленных кораблей сумели сойти на берег. Иных тем же путем отправляли в Бургас, Грецию, Египет, на Мальту или в Марсель. Большая часть Добровольческой армии под командова‑ нием барона Врангеля вместе с ранеными была направ‑ лена на поселение на полуобитаемый турецкий остров Галлиполи, или, как его называли русские беженцы, «Голое поле». Лагерь Галлиполи представлял собой по‑армейски организованное поселение, где были разбиты впоследствии французские палатки, устраи‑ вали военные смотры, как в действующей армии, было налажено питание и даже устроен русский полевой любительский театр. Русские на Босфоре В продолжение предыдущей статьи о русских красавицах в эмиграции начала ХХ века, расскажу о том, как повлияли беженцы из России на жизнь шумного и многоликого Царьграда. Исход многих десятков тысяч беженцев пролегал тогда через Босфор и раскинувшуюся широко по обеим его сторонам древнюю столицу Византии – сказочный Константинополь. Сотни и сотни пароходов, кораблей и суденышек под русским бело-сине-красным флагом и под флагами союзной Антанты прибывали в Константинополь… текст Александр Васильев Фотоматериалы из личных архивов автора 2015 november - december art plus privÉ 33 PRO couture