Воспоминания

Справедливости ради надо сказать, что коллекции часов, в оформлении которых применялись бы декоративные техники, и в частности лаковая миниатюра, к моменту появления Mademoiselle Prive Coromandel уже существовали в швейцарских часовых брендах с давней историей. И даже традиционно стали обозначаться кодом Metiers d’Art, или «Мастера искусств». Но вступив на проторенную другими стезю, дизайнеры Chanel Joaillerie сумели блистательно продемонстрировать в своих уникальных часах собственное художественное видение и не раз удивить видавших виды знатоков.

Часовая коллекция Mademoiselle Prive Coromandel, безусловно, относится к классу Metiers d’Art, но её смысл глубже. Это не только видимая красота и использование смешанных декоративно-прикладных техник. Куда важнее тщательно продуманное и оформленное в увлекательную легенду воспоминание об основательнице марки, Коко Шанель.

Сегодня хорошо известно, что сoromandel – это название средневековой техники китайского лакового декорирования деревянных панелей, в том числе и ширм. Первые ширмы coromandel появились в Европе во времена первой волны увлечения экзотическим китайским искусством или «шинуазри», во второй половине XVII века.

Тогда европейцам очень хотелось верить в волшебный мир и думать, что «Китай-Катай» – это не совсем страна, а сказочное земное полушарие, диво-дивное. Впрочем, о нем писали серьезные и уважаемые люди – Вольтер и Карло Гоцци, художник Франсуа Буше рисовал картинки «Китайского сада» (1740 год). Во многом поэтому в Европе «Катай» стал частью стиля рококо – кукольного, напудренного, изящного. В садах и дворцовых комплексах – от французского Тюильри и немецкого Сан-Суси, до российских Царского Села и Ораниенбаума – повсеместно строились чайные домики и китайские павильоны-беседки. Вскоре, страстное и повальное увлечение Китаем сошло на нет.

Вторая волна влюбленности во всё восточное в Европе относится к концу XIX века: в среде импрессионистов стиль «шинуазри» начинает соперничать с японским искусством, которое из‑за своей мимолетности считалось более тонким, чем более устойчивое и земное китайское. Зато китайских антикварных предметов в странах Старого Света было значительно больше, чем предметов японских. Это неслучайно, ведь Япония «открылась миру» лишь в 1869 году, поэтому и японских вещей попадало в тот же Париж на порядок меньше, чем китайских. На первом месте у поклонников восточных диковин в Европе стоял китайский фарфор, далее шли шелк, абажуры и лампы из него, зонтики от солнца, нефритовые драгоценности и будуарные экзотические предметы, в том числе лаковые «подвижные стенки» – ширмы.

Если верить многочисленным книгам, написанным не без участия современников Коко Шанель, хорошо ее знавших и даже друживших с нею, то получается, что антикварные ширмы coromandel вчерашней провинциалке, а ныне почти парижской юной мадемуазель в первый раз посоветовал приобрести её возлюбленный – англичанин, светский лев, жокей Артур Капель, он же «Бой».

По воспоминаниям самой законодательницы мод, Шанель полюбила китайские ширмы в 18‑летнем возрасте: «Я чуть в обморок не упала, как только увидела коромандельские ширмы в китайском магазинчике… Это была первая вещь, которую я купила». Похоже на правду, хотя учитывая, что роман Шанель и Боя Капеля начался в 1909 году, то интерес мадемуазель к предметам в стиле «шинуазри» можно было бы посчитать несколько запоздавшим.

С другой стороны, если принять во внимание, что следующий стилистический период – эпоха ар-деко, когда Китай стал снова модным в прикладном искусстве, пришелся на 1920‑е годы, то всё сходится. Тогда многие парижские ювелиры и модные начали обращать внимание на героев китайской мифологии – химер, фениксов или драконов, а также на национальные и традиционные для Поднебесной материалы – коралл, жадеит и нефрит. Главными же акцентрами стали характерный восточный декор и обязательная симметрия.

Таким образом, в 1920‑х, сначала для своей квартиры на улице Фобур Сент-Оноре, 29, а затем и для апартаментов на рю де Камбон, 31, где сегодня расположены и флагманский бутик, и главные творческие мастерские Дома Chanel, и собственно сохраненные в первозданном виде апартаменты, Габриэль Шанель приобретала в антикварных магазинах Парижа редкие ширмы XVII и XVIII веков. Ширмы называли «коромандельскими» из‑за особой техники нанесения на них лака, которая была изобретена в Китае в конце правления династии Мин (1368‑1644 гг.).

Коллекцию из 32 ширм Шанель собирала и в память о Бое Капеле, погибшем в автокатастрофе в 1919 году, и потому, что на некоторых из них были изображены камелии, ставшие символом её Дома. Все эти антикварные сокровища были разными по структуре. Сренди них попадаются и десятистворчатые классические ширмы, и лаковые стенки с зеркалами, и настенные панели. Как правило, на лаковых поверхностях были изображены восточные сюжеты и милые картинки, чья графичность напоминает о китайском театре теней. Среди основных символов – птицы с длинными туловищами, неестественно пышные цветы на тонких стеблях, характерные примитивные бытовые сценки – прекрасные девушки в кимоно, гуляющие по саду и играющие на музыкальных инструментах, виды реки с рыбаками, закидывающими сеть из лодок-джонок.

Знаменитая журналистка Жюстин Пикарди в своей книге «Coco Chanel: The Legend and The Life» («Коко Шанель: легенда и жизнь») так описывала интерьер апартаментов Габриэль: «По другую сторону двери расположена прихожая, вдоль стен выставлены темно-красные лакированные китайские ширмы с мистическими восточными пейзажами, на которых женщины в кимоно летают верхом на белых птицах, а мужчины оседлали рыб и черепах… Шанель смотрела в окно на учеников или на сокровища в комнате? Двери скрыты за китайскими ширмами: Шанель не выносила вида дверей, она говорила, что они напоминают ей о тех, кто уже ушел и никогда не вернется. Если приглядеться как следует, то можно потеряться в замысловатых сюжетах, заблудиться среди лодок и мостиков, грациозных женщин, склонившихся над водой, змеев и драконов, рассекающих небо над единорогами и слонами, среди деревьев с белой, как кружево, листвой и вечно цветущих камелий».

Эти шаткие китайские конструкции, равно как и патинированные венецианские зеркала в позолоченных витых рамах, старинные фигурки кудрявых львов и полуобнаженных венецианских мавров, сопровождали Шанель на протяжении всей её жизни. Их можно было заметить повсюду: и в фирменном бутике, и в квартире, и даже в номере отеля «Ритц» на Вандомской площади, куда она часто отправлялась ночевать. Шанель очень любила позировать на фоне своих «подвижных стен». В архивах сохранилось немало её фотографий в интерьере. Более того, даже многостворчатые зеркальные стены демонстрационного зала дома Chanel на улице Камбон по композиции напоминали именно те самые раздвижные ширмы. Но какое отношение всё это имеет к часам? Самое прямое.

Независимый художник-эмальер из Швейцарии – большая величина в своем узкопрофильном искусстве и успешно сотрудничает c несколькими часовыми брендами, начиная с 1994 года. Ее имя настолько авторитетно, что марки по обыкновению не скрывают его, а, напротив, всячески подчеркивают, кто стал автором лаковых миниатюр их декоративных часов.

К слову, Порше часто отказывается от предложенных ей проектов, и главе Chanel Horlogerie Николя Бо пришлось приложить некоторые усилия, чтобы заручиться её согласием. Немалую роль сыграло и мастерство древних китайских миниатюристов – увидев искусную живопись на коромандельских ширмах, Порше была совершенно покорена их красотой.

Корпуса всех трех лимитированных моделей изготовлены из белого или розового золота, в диаметре они достигают 37,5 мм (запас хода механизма составляет 42 часа), бриллианты (692 бесцветных бриллиантов общим весом 4,02 карата) в технике “snow setting” украшают безель. Циферблаты, на которых размещаются эмалевые и барельефные композиции, выполнены из черного лака. Они изначально задумывались как поле для творческих экспериментов дизайнеров. Последние были уверены: даже на таком небольшом диаметре простор для создания композиций в сложных декоративных и ювелирных техниках бесконечен. И доказывают с каждой новой коллекцией Mademoiselle Prive Coromandel.

Техника Grand Feu, или «горячей эмали», в которой Анита Порше создает все свои циферблаты, по‑прежнему редка в часовом деле и архисложна. Суть ее заключается в последовательном нанесении на основу – в данном случае черный лак на желтом золоте – будущего рисунка, слой за слоем, штрих за штрихом. При этом каждый новый слой закрепляется на циферблате путем обжига при определенной температуре, и если передержать циферблат в печи всего несколько секунд, то рисунок может быть безнадежно испорчен. Поэтому неудивительно, что на роспись одного циферблата для часов Mademoiselle Prive Coromandel требуется до четырех месяцев работы.

На циферблатах часов в технике лаковой миниатюры воспроизводятся лучшие фрагменты жанровых сценок с коромандельских ширм Коко Шанель. В этом году такими композициями стали пейзажи с птицами, сидящими на золотых ветках, а также милые флористические «сценки», в которых можно заметить объемные цветы, напоминающие камелии… В них впервые была использована техника глиптики, то есть резьбы по полудрагоценным и драгоценным камням, в которой выполнялись все знаменитые античные камеи мира. Суть в том, что глиптика придает эффект объемности и трехмерности, а у циферблата появляется глубина.

Из всех райских птиц Chanel самой выразительной стала та, что на ониксовом циферблате, вырезанная из коралла, бирюзы, бежевого и светло-розового перламутра, с эмалевой отделкой… Может быть, потому, что каждый сюжет, в тончайших натуралистических нюансах прописанный на циферблатах Mademoiselle Prive Coromandel, Анита Порше награждает еще и какой‑то неуловимой вибрацией, живым дыханием. Кажется, что птички вот-вот запоют, а цветы распустятся еще больше…

Традиционно среди райских кущ и водных просторов внизу каждой композиции на циферблатах Mademoiselle Prive Coromandel можно разглядеть литеры “AP” – это автограф Аниты Порше, который она ставит на всех своих произведениях. Эти две буквы придают часам дополнительную ценность. А вот название Дома Chanel можно увидеть в виде гравировки лишь на оборотной стороне часов, поскольку ничто не должно нарушать идиллическую картинку лаковой миниатюры на циферблате. Даже золотые минутная и часовая стрелки здесь имеют широкие прорези при тончайшем контуре – чтобы не скрыть ни единой детали сюжета.

Неизвестно, настанет ли когда‑нибудь новая эра обожания восточных диковин среди просвещенной европейской публики, но, что не вызывает сомнений, так это успех часов Mademoiselle Prive Coromandel. На сегодняшний день их в собрании Дома Chanel уже более двух десятков: ставшая громкой премьерой 2012 года лимитированная коллекция часов Mademoiselle Prive Coromandel получила продолжение и в 2013, и в 2014, и в 2015 годах. И на этом ожившая история не заканчивается – благо сюжетов на коромандельских ширмах, украшающих стены апартаментов на рю де Камбон, 31, предостаточно.