Матисс и его Муза

Матисс и его Муза

Художник рассказывал и рисовал её, и рисовал, и никак не мог оторваться от этого славянского лица, от этой изящной фигуры


Большие миндалевидные глаза, волевой подбородок, широкий разворот покатых плеч – удивительные природные красота и грация, которые не могли не привлечь внимания художника. Сегодня уже сложно сказать, когда Он по‑настоящему обратил внимание на Нее – немногословную русскую мадемуазель, вскоре ставшую его Музой…

Началась эта «история любви к Матиссу и история любви к России», как писал Даниил Гранин, осенью 1932 года. Анри Матисс, известный французский художник и один из самых знаменитых обитателей Ниццы, работал над панно «Танец» для частного собрания американца Альберта Барнса в Мерионе.

Он развесил по всему городу объявление: «Художник ищет помощницу для ведения дел. Посуду мыть заставлять не буду. Об ущербе для невинности можно не беспокоиться – я женат». Оно попалось на глаза двадцатидвухлетней Лидии Делекторской, только что приехавшей в поисках работы из Парижа. Девушка с трудом поняла смысл написанного – французский язык Лидия тогда знала плохо, имя Матисса ничего ей не говорило, да и вообще она была далека от искусства…

Биография Лидии Делекторской проста и недлинна. Родилась в Томске 23 июня 1910 года. Вскоре наступили страшные времена – революция, Гражданская война, тиф и холера. В тринадцать лет Лидочка осталась круглой сиротой. Тетка, сестра матери, взяла её к себе, а потом увезла в Маньчжурию. В эмиграции жилось трудно, но Лидочка все‑таки окончила русский лицей. А потом в её жизни появился Костя Константинов. Лида вышла за него замуж и уехала во Францию. Муж оказался бездарным, пустым, никчемным человеком. Из Парижа пришлось уехать – может, в Ницце она как‑нибудь устроится? Лидия добралась до холма Симье и позвонила в дверь уютного красивого дома.

– Как вас зовут?
– Лидия Делекторская.
– Вы что – славянка? Полька?
– Нет, я – русская.
– Мадемуазель, вы мне нравитесь. Я вас беру.

В Ницце все знали мсье Матисса – им тут гордились и восхищались. Он переехал сюда в 1917‑м, а в начале 1920‑х годов к художнику пришла слава – его признала не только Франция, но и весь мир. В этом доме жила и мадам Матисс. Тихая, неприметная, немолодая женщина, она была тяжело больна и практически не выходила из своей комнаты. Лидия частенько слышала, как супруги ссорились, – мсье Анри раздражали недомогания жены, её унылый вид, её темные платья.

Полгода пролетели быстро, «Танец» был закончен. Но тут мадам Амели стало хуже, и Лидии предложили остаться в качестве сиделки.

Поначалу Матисс Лидию совсем не замечал. Он работал, как одержимый, и выходил из мастерской лишь изредка, на 10‑15 минут – выпить чашечку кофе, перекинуться парой слов с вечно недомогающей женой. Однажды художник, как обычно, зашел в комнату Амели, и его взгляд упал на Лидию. Позже, спустя многие годы, она вспоминала: «Пока я рассеянно слушала их разговор, он вдруг скомандовал мне вполголоса: “Не шевелитесь!” И, раскрыв альбом, сделал зарисовку в очень привычной для меня позе: голова, опущенная на скрещенные на спинке стула руки. А потом такие импровизации стали повторяться всё чаще и чаще. И вскоре Матисс попросил меня позировать ему». Так Лидия стала не только сиделкой мадам, но и моделью мсье.

Лидия Делекторская

Пока я рассеянно слушала их разговор, он вдруг скомандовал мне вполголоса: “Не шевелитесь!” И, раскрыв альбом, сделал зарисовку в очень привычной для меня позе: голова, опущенная на скрещенные на спинке стула руки

Лидочка

Только с 1935 по 1939 год Матисс сделал около ста больших работ и множество рисунков, эскизов и набросков, и везде на них была она, Лидия… Во время долгих сеансов он рассказывал ей о своей жизни, а рассказывал он замечательно, и перед глазами Лидии возникали живые картинки.

Анри Матисс родился в небольшом старинном городке Като на севере Франции. Его отец, торговец зерном, мечтал увидеть сына в адвокатской мантии, и Анри даже окончил юридический факультет университета.

Но тут в дело вмешалась судьба – юноша заболел и три месяца провел в больнице. Занимавшаяся росписью керамики мать принесла сыну в больницу бумагу и краски. А когда Матисс вышел из госпиталя, он уехал в Париж. Там он учился живописи у известного парижского мастера Густава Моро, но истинными его учителями стали старые мастера, картины которых Матисс тщательно изучал в Лувре, и, конечно же, великие художники – Делакруа, импрессионисты, Гоген и Ван Гог.

Матисс рассказывал Лидии, как отец, разозлившись на сына, лишил его финансовой поддержки. А потом он познакомился с Амели – тогда она была ослепительной красавицей. В 1898 году они поженились. Амели знала, что живопись для Матисса – самое главное в жизни. И когда его картины не продавались, Амели взвалила бремя на себя – открыла шляпный магазинчик, и хотя дела шли не очень бойко, все‑таки супруги уже не голодали. Амели даже нашла в себе силы принять в дом его дочь Марго. Мать ребенка, бывшая любовница Матисса Камилла Жобло, хотела отдать девочку в приют, но у Анри дрогнуло сердце, и он, женившись на Амели, забрал дочь к себе.

Рассказывал Матисс Лидии и о том, как были восприняты его первые работы. «Картины Матисса – страшнее войны!», «Берегите женщин и особенно детей от мазни Матисса – они могут стать заиками!»… Такие отзывы получал он.

Художник рассказывал и рисовал её, и рисовал, и никак не мог оторваться от этого славянского лица, от этой изящной фигуры. «Синие глаза», «Сон», «Обнаженная с синим ожерельем», «Портрет молодой женщины», «Зеленая блуза», «Мечта», «Розовая обнаженная» – всё она, Лидия Делекторская, скромная русская эмигрантка, сиделка госпожи Матисс, прекрасная модель великого французского художника.

Лидия

Ни для кого не было секретом, что Матисс не только рисовал своих натурщиц. Но увлечение русской моделью было уж чересчур сильным. И, в конце концов, мадам Амели это перестало нравиться. Однажды, когда мужа не было дома, она заявила Лидии, что больше в её услугах не нуждаются и указала на дверь.

Лида быстро собрала свои вещи и уехала в Париж. Вместо бухты Ангелов – тесная, как мышеловка, комнатенка, в которой она оказалась совершенно одна. Жизнь без него – зачем она ей? А потом случилось чудо – Матисс снова позвал её. Он тоже почувствовал, что не может без Лидии. Она вновь появилась в доме у бухты Ангелов, теперь в роли личного секретаря! А Амели? Мадам Амели Матисс уехала в Париж.

На Лидию навалилась уйма работы – нужно было разбирать присланные письма и писать под диктовку мсье Анри его послания – критикам, друзьям, знакомым, музеям, коллекционерам. А еще наводить порядок в мастерской… Но Лидия никогда не жаловалась, а в своей комнате тайком училась расписываться – Лидия Матисс. Она понимала – Анри торопить не нужно, он ждет развода.

Но неожиданно у Матисса появилась новая натурщица – молоденькая смуглая южанка, а вскоре – и другая. Часами они сидели у него в мастерской за закрытыми дверями.

Лидия уже было собрала вещи, но вдруг услышала звуки скрипки. Лида знала – Матисс начинает играть, когда ему плохо. Может, юная красотка-модель отказала старику в любви, а может, работа не шла. Скорее всего, последнее. Но как она может оставить его? Ведь никто и никогда не заменит ей Анри. И она осталась.

В 1939 году Матисс и Амели развелись, но Лидия так и не стала законной супругой художника.

В 1941 году здоровье Матисса резко ухудшилось. Врачи поставили страшный диагноз – рак кишечника. Требовалась срочная операция. Уже в больнице он послал Лидии срочную телеграмму: «Умираю. Приезжай проститься». Там же был указан обратный адрес – Лион, Клиник дю Парк. Но хирурги сотворили чудо – он остался жив. Исхудавший, бледный, неподвижный, Анри был так счастлив, что она приехала, с такой благодарностью смотрел на нее, любовался светлыми волосами, голубыми глазами. Тогда её впервые назвали мадам Матисс – все в клинике подумали, что она – жена художника.

Теперь Матисс полностью зависел от своей мадам Лидии – после операции он почти не мог ходить и передвигался в кресле-каталке. Лидия понимала, что без работы он умрет, и обустроила его спальню так, чтобы он мог писать – была сооружена специальная подставка для холста, тут же лежали краски, карандаши, кисти, а рядом – колокольчик, чтобы он всегда мог её позвать. Кроме нее, рядом с Матиссом никого не было – старший сын Пьер еще до войны переехал в США, младший жил под Парижем, любимая дочь Марго, участница Сопротивления, была выдана немцам предателем и отправлена в концлагерь, а Амели сидела в тюрьме города Труа за печатание антифашистских текстов для подпольных газет. К счастью, обе выжили – их освободили союзники.

С ним была только она, Лидия, и она служила ему – верно, самоотверженно. После войны все только и говорили о победе, о доблестных русских солдатах, и в душе Лидии возникло желание тоже что‑то сделать для своей далекой Родины. Она решила купить у Матисса несколько его работ и отправить в Россию, в лучшие музеи страны. И хотя в середине пятидесятых творчество Матисса, как и импрессионистов, было не в фаворе у советской власти – их картины пылились в запасниках и не выставлялись, Лидию это не смущало. Зайдя в его мастерскую, она отобрала восемь рисунков, показавшихся ей наиболее интересными, и попросила художника продать ей эти работы. Когда он согласился, Лидия тут же написала письмо в Россию с просьбой принять сей скромный дар. «Тогда постепенно… я принялась отбирать своих «любимчиков» и предлагать их Пушкинскому музею, Эрмитажу… по одному, по два, по три рисунка…», – говорила она. К её самому первому «букету» из восьми рисунков художник тогда самостоятельно и безвозмездно присовокупил еще один – девятый, выполненный углем «Женский портрет. Л. Н. Делекторская», входящий теперь в число лучших камерных произведений Матисса…

Портрет Лидии Делекторской. 1947 год

В Государственном Эрмитаже, в зале Матисса, невозможно не остановиться перед чудесным женским портретом: лицо, разделенное на две половины – темную и светлую, чуть раскосые глаза, пышные волосы. На табличке указано: «Портрет Лидии Делекторской. 1947 год»

более ста рисунков и гравюр

Впрочем, уже тогда великий француз знал, что почти всё, чем из его наследия владеет Делекторская, рано или поздно окажется в российских музеях. Так и вышло. Она дарила много и самоотверженно, в Московский ГМИИ и Ленинградский Эрмитаж, но при этом всегда делала это со смыслом. Разделив работы на «его» и «свои», то есть те, которые были особенно близки и дороги Лидии Николаевне, она, не веря завещаниям и слишком хорошо зная о превратностях судьбы, постепенно и совершенно безвозмездно, при жизни, решила расстаться со всем, чем владела, самое драгоценное оставляя «на потом», но всегда неукоснительно соблюдая принятое решение. Результат этого – невиданная дотоле в российской столице коллекция произведений Матисса: более ста рисунков и гравюр, живопись, скульптура, керамика, личные вещи художника, а также её собственные, во многих из которых Делекторская позировала Матиссу, переписка, фотографии, книги, рукописи с её пометками… Сегодня в Государственном Эрмитаже, в зале Матисса, невозможно не остановиться перед чудесным женским портретом: лицо, разделенное на две половины – темную и светлую, чуть раскосые глаза, пышные волосы. На табличке указано: «Портрет Лидии Делекторской. 1947 год». Так, в Эрмитаж среди других даров Делекторской попал и знаменитый её портрет, сделанный Матиссом в 1947 году.

Великий художник Анри Матисс умер 3 ноября 1954 года. Он прожил 85 лет и многое успел в своей жизни. «Матисс потому и Матисс, что у него внутри – Солнце», – писал Пикассо. Лидия потеряла свое солнце, которое грело её душу почти 22 года. Она уехала из Ниццы в Париж. Ей было всего 44 года, и она была еще очень хороша, но кто после Матисса мог покорить её сердце!

Она хотела вернуться на Родину, но получила отказ… Лидия написала две книги о Матиссе: «Нам было легко и просто. Анри Матисс. Живопись 1935‑1939» и «Анри Матисс. Наперекор стихиям. Живопись 1939‑1941», разозлившись на обилие вольностей и передержек у прочих биографов.

Умерла она в весьма почтенном возрасте, в 1998 году, до самой смерти оставаясь ведущим консультантом в области матиссоведения. Под конец у неё не осталось ни одной картины Матисса – только сорочка художника, которую она завещала положить в свой гроб.

На русском кладбище Сен-Женевьев де Буа стоит памятник с надписью: «Лидия Делекторская. 1910 –…» Даты смерти нет. Однажды, на открытии выставки Анри Матисса тогдашний директор ГМИИ имени А. С. Пушкина Ирина Антонова рассказала об испытанном ею шоке, когда при посещении русского кладбища Сен-Женевьев де Буа она наткнулась на этот могильный камень с именем Делекторской: за пару часов до того у них по телефону состоялась договоренность о встрече. «Я живу одна, зачем обременять хлопотами посторонних людей», – последовал спокойный комментарий Лидии Николаевны… Ей очень хотелось быть похороненной на Родине, и её желание осуществилось – прах Лидии Делекторской был привезен из Франции в Россию и погребен на кладбище под Санкт-Петербургом… А с полотен великого Матисса в Эрмитаже на нас взирают пронзительные голубые глаза его Музы, от которых он не мог оторваться до самого последнего вздоха…

I agree to have my personal information transfered to AWeber ( more information )
Tags:
0 shares
Previous Post

Выше радуги

Next Post

Однажды в Риме