Серебряный век Зинаиды Серебряковой
В начале апреля весь Инженерный корпус Государственной Третьяковской галереи в Москве на время превратился в музей одного мастера. До 30 июля здесь будет проходить самая большая за последние 30 лет выставка Зинаиды Серебряковой, одной из первых и самых любимых в России профессиональных женщин-художников.
В экспозиции – более двухсот живописных работ и рисунков: ранние произведения, портреты, крестьянский цикл, натурные наброски балерин, пейзажи, эскизы росписей Казанского вокзала в Москве, работы парижского периода, бельгийские панно, а также марокканская серия.
Нынешняя ретроспектива стала самой масштабной за последние три десятка лет. Она приурочена к 50‑летию со дня смерти Зинаиды Серебряковой и к 100‑летию Октябрьской революции, повлиявшей на судьбу художницы и её современников. Первая большая выставка Серебряковой состоялась в 1986 году, за ней последовали отдельные проекты в Русском музее, Третьяковской галерее и на частных площадках. Работы Серебряковой можно часто увидеть и в рамках больших выставочных проектов, посвященных русскому искусству.
А три года назад в Третьяковке показали работы из парижского фонда Fondation Serebriakoff, после чего кураторы решили собрать большую ретроспективу, которая и занимает сейчас два этажа Инженерного корпуса. В состав экспозиции включены лучшие произведения из собраний Государственной Третьяковской галереи, Государственного Русского музея, Музея семьи Бенуа в Петергофе, Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, Нижегородского государственного художественного музея и Национального художественного музея Республики Беларусь. Посетители выставки также увидят работы художницы из частных коллекций Москвы, Санкт-Петербурга, Парижа и Лондона. Часть произведений вообще демонстрируется в России впервые. Это ли не повод сходить в Третьяковку?
Тем более, что Зинаида Серебрякова сыграла важную роль не только в стилистическом развитии национальной школы живописи, но и сформировала новое отношение к личности художника-женщины. Участница объединения «Мир искусства» Серебрякова символизирует образ независимой художницы рубежа XIX‑XX веков – подобно Берте Моризо и Мэри Кэссетт, работавшим в кругу импрессионистов.
Потомок художников
Зинаида Серебрякова родилась в 1884 году в художественной семье Бенуа – Лансере и с детства была окружена искусством. Её дедом был архитектор Николай Бенуа, проектировавший здания в Санкт-Петербурге и Петергофе, отцом – скульптор Евгений Лансере, а дядей – Александр Бенуа, основатель группы «Мир искусства», куда входил и брат художницы – Евгений Евгеньевич Лансере.
После смерти отца семья переезжает из села Нескучное под Харьковом в Петербург, однако Серебрякова неоднократно возвращается туда – на выставке можно увидеть рисунки с изображением семейного имения. В Петербурге художница учится в мастерской княгини Тенищевой, затем – у портретиста Осипа Браза, а также копирует произведения старых мастеров в Эрмитаже. Затем юная Серебрякова отправляется в Италию, позднее – во Францию, где учится рисунку в Академии де ла Гранд Шомьер в Париже. В 1924 году она покинет Россию и вернется в Париж навсегда, но этому предшествуют годы успешного творчества на родине.
В 1911 году Серебрякова присоединяется к обществу «Мир искусства» – наиболее крупному объединению художников эпохи Серебряного века, среди которых были Александр Бенуа, Лев Бакст, Евгений Лансере, Иван Билибин, Константин Сомов и многие другие. В рамках этого кружка художники, критики и литераторы обменивались идеями, занимались самообразованием и бунтовали против старшего поколения художников-передвижников, устраивая провокационные выставки.
Вскоре к «Миру искусства» присоединился и Сергей Дягилев. Убежденный в мировом значении отечественного искусства, он привез в Европу свою балетную труппу и открыл Западу глаза на другую сторону русской культуры. С 1899 по 1904 год мирискусники работали над 
одноименным журналом и выставками, а с началом «Русских сезонов» в 1909 году принимали участие в оформлении балетов Дягилева.
Успех приходит к Серебряковой уже после первой выставки с её участием в 1910 году, где художница показала ставший впоследствии знаменитым автопортрет «За туалетом», написанный годом ранее. Его мы видим на экспозиции одним из первых, как и представленный на отдельном щите автопортрет «Девушка со свечой».
Годы до революции становятся для нее периодом расцвета: в это время она пишет автопортреты, сюжеты с крестьянками и купальщицами, работает вместе с Бенуа над 
эскизами росписей Казанского вокзала. Революция становится для Серебряковой переломным этапом – родное имение в Нескучном сгорело, муж погиб от тифа, а множество работ было уничтожено.
После недолгой поездки в Париж она возвращается в Петроград, создает серию работ, посвященных Мариинскому театру, выставляется на Американской выставке и на деньги, вырученные от продаж нескольких картин, окончательно переезжает во Францию. В эмиграции творческая жизнь художницы продолжается, хотя и не так активно. Она создает марокканский цикл и несколько раз выставляется в Париже в 1920‑1930‑е годы.
Что не пропустить на выставке
Ретроспектива в Третьяковской галерее выстроена по хронологическому принципу и позволяет проследить формирование разных линий в творчестве художницы – от ранних автопортретов до балетных полотен, созданных накануне эмиграции. Отдельным этажом представлено и наследие Зинаиды Серебряковой, созданное в период эмиграции. Работы художницы во многом отличаются от произведений других участников «Мира искусства».
В отличие от Бакста, Сомова или Билибина Серебрякова не пишет галантных кавалеров в садах Версаля, не воспевает безупречные линии античных статуй и не иллюстрирует русские былины. Сюжеты её полотен просты и понятны: дети за завтраком, купающиеся в бане или работающие в полях женщины, похожие на снежинок маленькие балерины.
Сегодня в Зинаиде Серебряковой видят одну из наиболее талантливых русских художниц своего поколения, романтического Серебряного века, который был воспет в её полотнах без пафоса, как‑то очень обыденно и оттого, видимо, так тонко и пронзительно
Критики любят ругать Серебрякову за наивность рисунка и отсутствие академической выучки, но для её творчества куда важнее эмоциональность, лиричность и непосредственное ощущение жизни. Отдельный зал на выставке посвящен детям художницы – Тате, Кате, Шуре и Жене, которых она так часто изображала. Материнская любовь сочетается с беспристрастной наблюдательностью, эскизы и законченные портреты показывают детей без излишнего кокетства и сентиментальности.
Второй этаж выставки полностью посвящен произведениям периода эмиграции. Здесь представлены бельгийские панно, созданные в 1936‑1937 годах для барона де Броуэра и долгое время считавшиеся утраченными во время Второй мировой войны, а также эскизы, написанные во время поездок в Марокко, которые организовал её покровитель в обмен на несколько полотен. Рядом с ними соседствуют портреты русской эмиграции, морские пейзажи и различные этюды.
Вдали от родины Серебрякова провела 43 года. Лишь за два года до смерти, в 1965‑м, проходит её выставка в Москве, а затем – в Ленинграде и Киеве. Сама художница пишет родственникам в письмах: «Все это внимание меня несказанно трогает! Тут ведь во Франции никакого отклика на мое художество нет (да я и не жду)».
Её биографы подмечают: «Две судьбы суждено было прожить Зинаиде Серебряковой. В первой она – потомок художественного семейства, счастливая, любимая и любящая жена, мать обожаемых детей и талантливая художница, вошедшая в русскую живопись со своим автопортретом перед зеркалом, в котором, кажется, сконцентрировались счастье, любовь, довольство, свежесть и радость жизни. Вторая судьба – вдова, разлученная с детьми, выбивающаяся из сил, чтобы заработать на кусок хлеба, не нашедшая места на чужбине и утратившая родину, раздираемая тревогой и снедаемая безысходной тоской…»
К счастью сегодня в Зинаиде Серебряковой наконец видят одну из наиболее талантливых русских художниц своего поколения, романтического Серебряного века, который был воспет в её полотнах без пафоса, как‑то очень обыденно и оттого, видимо, так тонко и пронзительно. Прикоснуться к эпохе, постичь её и постараться понять еще можно успеть. Если вы до конца июля окажетесь в Третьяковской галерее, в Москве.
