Трехмерный мир
Американская художница русского происхождения Ирина Дайлин (Ирина Джалалянц) хорошо известна американскому зрителю. Приехав из России в США, она окончила школу искусств «Калвер Сити» в Лос-Анджелесе и начала работать как профессиональный скульптор в бронзе.
Широкому зарубежному и российскому зрителю её работы практически неизвестны, хотя многие из них, например, входят в частные московские коллекции. Мы встретились и побеседовали с Ириной Дайлин в Дубае, где она недавно побывала с дружественным визитом. Общаться с художницей было сплошным удовольствием – улыбчивая, обаятельная, блестяще образованная и целеустремленная творческая натура.
Сразу же возникло чувство, что мы давно и хорошо знакомы, а с течением беседы стало понятно, что дубайскому зрителю, случись здесь однажды выставка работ Ирины Дайлин, она будет интересна не только с точки зрения знакомства с одной из сторон современного американского искусства, но и для получения столь необходимых всем позитивных эмоций.
Сегодня я полна надежд.
Продолжаю любить Россию и Москву. Надеюсь, что начну там выставляться.
Ирина, мы рады приветствовать вас в Дубае. Хочу начать с всегда волновавшего меня вопроса – почему молодая, красивая и хрупкая женщина выбрала для себя тяжелую и сложную профессию скульптора?
Во-первых, потому что мне очень интересно работать с глиной. Когда работаешь руками, иначе чувствуешь материал. Я вообще‑то начинала с живописи, а потом попробовала себя в скульптуре, взяла пару курсов и просто заболела этим. Работала по пять дней в неделю, практически без выходных. Приносила свои работы домой и продолжала колдовать над ними. И в мастерской сидела допоздна. Честно, я очень рада, что открыла для себя этот творческий жанр.
Другими словами, вам легче самовыражаться в трехмерном объеме, так?
Всё верно. Гораздо легче. Кстати, если вернуться к вашему первому вопросу, то у нас в студии работало много женщин-скульпторов.
Значит, я не одна такая.
Согласна, на просторах бывшего СССР женщин-скульпторов было очень немного, в современной России и соседних с ней странах на слуху тоже всего несколько имен, таких как Айдан Салахова… а с каким материалом вам больше всего нравится работать?
Всё верно. Из советского прошлого, пожалуй, все вспомнят только Веру Мухину и её «Рабочего и колхозницу» на входе ВДНХ… Что касается моих любимых материалов. Прототипы я леплю из глины. А дальше, конечно, бронза стоит на первом месте. Если вы заметили, на многих моих скульптурах сделана уникальная патина под цвет человеческой кожи, которая намного лучше классической бронзы позволяет передать все мелочи – выражение лица, пластику тела, складки костюма…
Можно сравнить две мои скульптуры борцов сумо – золотую и панированную под кожу – сразу можно увидеть и понять разницу. Это отличительная черта моего бренда. Подобную патину делает только одна мастерская. Это очень сложный процесс.
Давно вы живете и работаете в Америке?
Я с 1992 года живу в Лос-Анджелесе. До этого мы с мужем пару лет жили в Венгрии, а затем переехали в Калифорнию. Люди в Америке замечательные, очень добрые и открытые. Мне очень нравится жить и работать в этой стране.
Когда вы были ребенком, уже чувствовали, что станете художником?
Да. Это было всегда. В детстве, на летние каникулы, мы с родителями всегда ездили в Переделкино. Вы знаете, что там жила вся советская творческая элита – знаменитые писатели, композиторы, художники. У меня дядя профессор. И вот его портрет тогда писал один очень известный художник. Я начала к этому присматриваться, а художник взялся немного меня подучить. И как‑то так всё пошло, что я уже в зрелом возрасте поняла, – в моей жизни не хватает творчества.
Всерьез заниматься живописью и скульптурой я начала в возрасте 40 лет. Одной из причин стало то, что дети подросли и пошли учиться в университет, а у меня появилось больше свободного времени. Вот я и решила это время посвятить себе. Сначала, конечно, всё воспринималось как хобби. А потом, по истечении нескольких лет, ко мне подошел мой учитель по классу скульптуры и сказал, что я работаю как профессионал и посоветовал начать делать выставки.
Я уже в зрелом возрасте поняла, – в моей жизни не хватает творчества.
Всерьез заниматься живописью и скульптурой я начала в возрасте 40 лет
Хорошо, идея проведения первой выставки возникла под влиянием учителя, а как вы определялись где выставляться и как?
Первую выставку мне удалось провести благодаря тому, что в Америке постоянно проводятся конкурсы молодых художников и скульпторов. Для участия в этих конкурсах все желающие направляют свои работы в галереи, а затем авторитетное жюри отбирает победителей.
Мою первую работу как раз и отобрало жюри одной очень престижной выставки. Вы не представляете себе, как я была счастлива! Первый раз я отважилась отправить свою работу на смотр и её сразу выбрали! Я почувствовала себя избранной. И абсолютно счастливой.
До этого момента я воспринимала и себя, и свое творчество, как нечто любительское. Так, хобби и не более того! Потом прошла моя первая персональная выставка, после которой обо мне и моих скульптурах вышли очень хорошие статьи.
Затем я начала отправлять свои работы на ежегодный конкурс Open California, в котором принимают участие творческие люди из разных штатов. В последний раз в нем участвовали 1280 скульпторов и художников, из которых было отобрано всего 48 работ. И я счастлива, что вот уже третий год подряд среди отобранных финалистов Open California оказываются мои скульптуры.
В 2014 году я заняла 2‑е место в этом конкурсе. В то время я выбрала для себя такую тему, как сумоисты. Я объехала очень много стран и после поездки по Японии начала лепить борцов сумо, потому что была под впечатлением от матча! И первый сумоист у меня получился такой смешной, что всем и сразу очень понравился. Тогда сын мне сказал: «Мам, а почему бы тебе не продолжить эту тему?» Вся моя серия, посвященная сумо, – это жизнеутверждающий гимн, где физическая полнота изображенных людей превращается в образ полноты жизни, её оптимизма и красоты.
Согласна с вашим сыном, сумоисты у вас очень позитивные – и на руках стоят, и на велосипеде ездят… Сколько их всего в вашей коллекции?
Сейчас их у меня четырнадцать. Потом я сделала свою первую персональную выставку в 2012 году, которая так и называлась “Crazy For Sumo & Mad For Life”. Это был такой успех – и прекрасные отзывы в прессе, и работы мои раскупили. Я была очень счастлива. И подумала тогда, что я, наверное, на правильном пути.
Не было жалко первых проданных работ?
Знаете, я каждую работу делаю ограниченными тиражами из девяти экземпляров. Живопись я вообще не продаю, хотя в этом жанре тоже довольно хорошо представлена, и предложений от покупателей получала и получаю до сих пор немало.
Основная тама моих полотен – это анималистика. Конечно, сначала мне было очень жаль расставаться со своими скульптурами. Но со временем я привыкла. Ведь главное в том, что они несут радость людям.
Вы помните свою первую скульптуру?
Это был гладиатор. Я пришла в студию лепить с натуры. В тот день у нас моделью был молодой человек. Все заняли свои места. Он скинул с себя покрывало и сел. И тут я поняла, что усажу его в позу «роденовского мыслителя» и лепить обнаженным точно не буду. Не хочу. Так у меня получился очень симпатичный гладиатор. Это была моя первая работа.
Потом, когда в студии появилась женщина-модель, на свет «родилась» моя Венера. Как‑то всё потихоньку стало вырисовываться.
Ирина, ваши работы очень сложно подвести под какое‑то единообразие. Их тематика слишком обширна и где‑то даже разбросана: то сумоисты, то вдруг герои мультфильмов, а то лики святых. Что это, до сих пор поиски себя?
Что правда, то правда. Я пытаюсь прикоснуться к разным жанрам. Например, к религиозной тематике я пришла совершенно случайно. Пять лет назад у меня состоялась встреча со старцем Илием. И он, глядя на меня, вдруг сказал: «Сделай‑ка мне Николая Чудотворца, сможешь?» Я, по правде говоря, очень растерялась. А потом сама себе призналась, что смогу. Вернулась домой и начала работать над образом Николая. Сделала. Привезла. Понравился. Старец Илий забрал этот образ к себе в Оптину Пустынь.
После этого я сделал образ Спасителя и опять привезла Илию. Эта скульптура была подарена Российскому Патриарху Кириллу в Храме Христа Спасителя.
В прошлом году мы поехали на Корфу, где хранятся мощи Святителя Спиридона. Вернувшись оттуда, я решила работать над образом Спиридона. Причем, в этот момент у меня были заказы, очень хорошие, от которых я отказалась и посвятила всю себя этому святому. Образ у меня получился очень живой. И буквально два месяца назад в Москве проходила выставка Православного искусства, где моего Спиридона забрали в храм его имени на Корфу. Оказывается, там присутствовал и консул Греции, и представитель нашей Русской Православной церкви на горе Афон. У меня же не получилось попасть на выставку к открытию, однако, меня все равно разыскали и спросили, правда ли я хочу подарить свою работу.
Я сказала, что да. Так я снова собралась на Корфу, взяв с собой своего Спиридона. Отвезла. Подарила. Услышала много хороших слов. Скульптуру поставили, правда не именно там, где хранятся мощи святого, так как храм этот находится под протекцией ЮНЕСКО, но все‑таки, в том же храме. Я этим очень горжусь.
Обычно, когда знакомишься с художником или скульптором на выставке, то видишь только конечный результат его трудов, а весь каторжный труд: бессонные ночи, пыль и грязь творческого процесса остаются за кадром. Редко кто говорит о тяжести скульптур и том, насколько затратен этот вид творчества. Как вы со всем этим справляетесь?
Мне во всем помогает моя семья, муж и дети. Работа скульптора, тут вы правы, не только очень тяжелая физически, но и высоко затратная. Материалы стоят больших денег. Да и процесс тоже. Особенно, когда из него выливается бронза. Все это стоит тысячи и тысячи долларов. Плюс, привезти коллекцию скульптур, например, в Москву, это вообще целая история. Конечно, всё непросто, но мы справляемся.
Ирина, а откуда у вас взялись девушки с очень выразительными внешними данными, как из кабаре «Мулен Руж», чем навеяло?
Ну, что вы право (смеется), я ведь живу не где‑нибудь, а почти в Голливуде. Мне даже за моделями ходить не надо! Я этих девушек вижу каждый день, они буквально ежеминутно украшают собою бульвары Беверли-Хиллз!
Кто всю эту красоту, сотворенную вами, покупает?
Люди, которым нравится искусство. Современное. И разное. Есть определенная группа коллекционеров, которым нравится мой поп-арт. Кроме того, я работаю с тремя галереями в Лос-Анджелесе, а также в Беверли-Хиллз. Они продвигают мое творчество, вывозят мои работы на международные выставки. Например, на Art Basel в Майями. Это очень престижная площадка, куда довольно сложно попасть.
Вы делаете какие‑то специальные коллекции под определенные выставки или обычно везете то, что у вас есть?
Обычно представляю то, что есть в наличии.
У творческого человека не может не быть далеко идущих планов. Что у вас?
Я много лет работаю в Америке и теперь уже хорошо там выставляюсь. Но моя мечта – выставляться в России. Русские люди любят и ценят искусство, поэтому в моих планах значится проведение выставок в России. Сейчас я начала работать с «Галерей Громовой».
В июле этого года у меня прошла выставка в московском Музе Ар-Деко. Кроме этого, была выставка в Московском зоопарке, где я представила свою анималистическую живопись. Экспозицию мы так и назвали «Сафари в центре Москвы». Я съездила в Африку на сафари – в Кению и Танзанию – после чего и написала серию этих работ. Получилось очень ярко.
Но мы же с вами говорили о том, что в глине вы лучше чувствуете объем. Не возникает желания однажды воплотить всех ваших животных в скульптурах?
Возникает, и даже очень (смеется). Думаю над этим. Последняя моя серия, которая сейчас развивается – это герои мультфильмов. Наши любимые Крокодил Гена, Чебурашка… Единственное, что я не могу называть свои скульптуры их родными именами, так как авторские права на них принадлежат мультипликаторам. Поэтому Чебурашка мой зовется Ушастик, а Гена – Музыкант. Мне всегда хотелось сделать что‑то для России, и я создала эту серию. Можете считать это ностальгией по детству. Я хочу подарить эти скульптуры России, сейчас веду об этом переговоры в Москве, чтобы поставить их в парках города.
Должна сказать, что темы многих работ мне подсказывают сыновья. Видимо поэтому, когда на выставках меня представляют зрителям как автора скульптур, люди не верят (смеется). Часто мои персонажи очень смешные, а это не всегда вяжется с образом серьезной женщины-скульптора… Например, у меня есть сумоист-серфер.
И это исключительно благодаря моему старшему сыну, который занимается серфингом. Потом младший сын мне как‑то предложил усадить большого сумоиста на маленький велосипед, и сейчас этот забавный велосипедист является одним из ключевых в собрании из четырнадцати сумоистов. Он всем нравится!
Мой племянник – известный художник, работающий в жанре граффити. Он на моих картинах делает небольшие граффити, и работы выглядят уже совсем иначе. Что будет дальше, я пока не знаю. Многие идеи приходят спонтанно…
В декабре я снова буду принимать участие в Art Basel в Майями. Это очень интересная выставка, которая дарит возможность для встреч с интереснейшими людьми из мира современного искусства.
В наши дни редко встретишь женщин, которые бы не совмещали свою карьеру с заботой о семье. Как вам удается сохранять баланс между семьей, скульптурой, выставками и другими обязанностями, которые накладывает на вас жизнь?
Я иногда по ночам работаю (смеется). Сыновья у меня учатся, поэтому мы с мужем занимаемся своими делами: я – творчеством, муж – бизнесом. Кажется, никто в нашей семьей вниманием друг друга не обделен (смеется).
Старший сын у меня тоже связан с искусством, он создает дизайн для автомобилей и часто мне помогает. Например, я делала сумоиста на спортивной Audi 1957 года, так вот сын практически полностью этот автомобиль для меня вылепил. Мне остался только сумоист… Я женщина и не сильна в автомобилях настолько, чтобы делать их точные скульптурные копии.
Какие‑то детали я, конечно, довела до ума сама, но основную работу сделал старший сын. Младший сын у меня юрист и работает в крупной компании, специализирующейся на развлечениях. Он влюблен в искусство и не пропускает ни одной выставки, всюду ездит со мной и очень любит творчество Ван Гога.
Не случись в вашей жизни Америки, стали бы вы скульптором и художником?
Думаю, что да. Всё к этому шло.
Ирина, а есть у вас скульптура-мечта, которую вы обязательно создадите?
Я пока не задумывалась об этом. Это же грандиозные и далеко идущие планы. Пока я воплощаю в жизнь сиюминутные проекты. Очень хочу продолжать работы на религиозную тематику. В ближайших планах – скульптура Сергия Радонежского. Буду работать над этим образом, а там видно будет. С благословения батюшки Илия, мне легко работается над ликами святых. Я делала барельефы Богородицы, списки с икон.
И спустя восемь лет снова возвращаюсь к этой теме. Очень надеюсь, что мои работы будут появляться в храмах. И в православных, и в армянских. Я же армянка по крови, мы с мужем уехали из Нагорного Карабаха в Москву в 1979 году, там он учился. Это потом, уже в 1992 году перебрались в Америку.
Сейчас мне очень сложно объяснить нашим сыновьям, которые бывали со мной в Москве, почему мы уехали из такой красивой страны, из такого прекрасного города… Как им расскажешь, какое тогда было время, в начале 1990‑х… Сегодня я полна надежд. Продолжаю любить Россию и Москву. Надеюсь, что начну там выставляться.
Ирина, очень приятно было с вами познакомиться и поговорит о вашем творчестве. Всех вам благ. Большое спасибо. Надеюсь, до новых встреч.
Факты биографии
Ирина Дайлин родилась в Гюмри, Армения. Окончила среднюю школу в Баку. Рисовала природу Подмосковья в Переделкино.
• 1979 – переехала в Москву
• 1992 – переехала в США
• Изучала рисунок у Аллы Благодарской, преподавателя Художественного училища им. Грекова
• Окончила школу Калвер Сити, класс скульптора Канингхама Роберта
• 2010 – член Союза художников Калифорнии
Основные выставки
• 2012, 02 – Encino Terrase Exhibition, Encino
• 2012, 03 – Venice Arts Gallery,Venice Beach, бронзовыйпризер
• 2012, 06 – White Art Gallery, Montrose
• 2012, 07 – персональная BOA Gallery, Los Angeles
• 2012, 08 – Automobilart, BOA Gallery, Los Angeles
• 2012, 08 – Automobilart Special Ferrari-Maserati, Ferrari-Maserati showroom, Los Angeles, Mill Valley
• 2012, 12 – Automobilart San Francisco Art Exchange, San Francisco
• 2013, 03 – Silvana Gallery, Glendale
• 2013, 06 – La Galeria Gitana, San-Fernando
• 2013, 06 – Automobilart, Formula1 Grand Prix du Canada, Montreal
• 2013, 08 – TAG Gallery, Santa-Monica, серебряный призер
• 2013, 10 – Pasadena Art Show
• 2013, 11 – Galerie 203, Montreal
Многие работы находятся в частных коллекциях в Европе, Америке, Армении, России
